Больных в России хотят лечить онлайн

Впрочем, закон о телемедицине необходим хотя бы потому, что фактически она уже давно существует, но в правовое поле пока еще не попадает. Ситуация же, когда законодательное регулирование явления отсутствует, недопустима. И первый законопроект по поводу дистанционного лечения, создававшийся в недрах Минздрава, был внесен в Госдуму около 10 лет назад. Над вторым работали люди из Института развития интернета (ИРИ) при участии специалистов из компании "Яндекс". Интересен тот факт, что тексты данных законопроектов на официально предназначенных для этого площадках отсутствуют.

Что представляет собой телемедицина сегодня? Звонки врачу с жалобами на непонятный симптом и получение рекомендаций о применении лекарственных препаратов, например. Информирование пациентов в режиме онлайн через сайты клиник. Даже простой диалог с дежурным врачом в ожидании бригады "скорой помощи" о мерах оказания первой помощи пострадавшему – это она. Создание виртуальных консилиумов, когда врач звонит коллеге, чтобы получить совет по сложному случаю, – это все та же телемедицина.

Однако, как именно предлагается потратить деньги налогоплательщиков, опираясь на неустановленные исследования, в которых говорится о том, что в 80% случаев пациент не нуждается в осмотре врача и проведении манипуляций оффлайн?

Предлагается обратиться к мировому опыту по использованию различных гаджетов, измеряющих температуру, давление, пульс, количество сахара в крови и прочие. Но доктора, рассматривающие картинки в скайпе, это, простите, не футурология, а профанация из разряда "лечу по фото". В каждой ли деревне есть интернет и много ли у нас в сельской местности, порой вовсе не электрифицированной, бабушек и дедушек со смартфонами или вэб-камерами?

Самое же интересное, что законопроект не содержат перечня заболеваний, которые будет возможно и допустимо лечить средствами телемедицины. Какие нозологические формы будут отданы на откуп врачам на удаленке? Пока это не определено, в этот перечень могут войти и онкологические, и психиатрические болезни.

Хочу отметить следующее: вопрос о том, как в свете телереволюции в медицине будут выписываться рецепты на наркосодержащие лекарства, антидепрессанты, транквилизаторы и прочие небезопасные в неумелых руках средства, не поднимается вовсе, а очень зря. Сегодня рецепты на психотропные препараты от лечащего врача подписываются главврачом клиники, задача которого убедиться в том, что назначение подобного препарата необходимо.

Предположим, что каким-то чудом некая старушка доберется до скайпа, опишет свое состояние и покажет вэб-камере соответствующие документы – выписку и электронную подпись. Но где доказательство того, что на экране – именно тот самый пациент, который нуждается в "непростом" препарате? Прошу прощения, но речь идет, фактически, о доступе к наркотикам. Не заполучить бы высокотехнологичные ОПГ, члены которых наверняка захотят поучаствовать в прибыли от реализации специфических препаратов. И никакие пяти– или десятиступенчатые системы идентификации не помогут.

Что еще на телемедицинском фронте? Планируется создать единый справочный портал и подключить к нему к 2018 году 95 % лечебно-профилактических учреждений. Выдержит ли российский бюджет еще одно "Роснано"? Не знаю. О необходимости обеспечения сохранности врачебной тайны и персональных данных я уже и не говорю…