"Цель адвоката – посадить клиента": эксперт о деле Романа Широкова

В том, как всего за 1,5 месяца конфликт переместился с футбольного поля на стол к главе Следственного комитета Александру Бастрыкину, редакции "Дни.ру" помог разобраться правозащитник Александр Хаминский.

"После самого происшествия все началось вполне логично: по пункту "а" части 2 статьи 115 УК РФ было возбуждено уголовное дело за нанесение легких телесных повреждений, в рамках которого Данченков был признан потерпевшим. Впоследствии оно было изъято из производства ОВД "Сокольники" и передано в управление дознания Главного управления МВД России по г. Москве.

Однако уже к 15 сентября стало ясно, что адвокат рефери Александр Островский постарается "выжать" из этого дела максимум: максимум пиара, максимум хайпа и максимум… рисков для своего клиента. Тогда он заявил:

"Мы [с этой квалификацией] не согласны. Мы подадим жалобу в прокуратуру и Следственный комитет. Считаем, что здесь имеет место умысел. Это покушение на убийство – полиция неверно квалифицировала. Широков бил ногой в голову, и если не прикрывать голову руками, то она бы отлетела".

Иными словами, по итогам более чем месяца работы в голову Островскому пришла мысль сделать из Широкова еще одного Ефремова – изможденного не столько процессуальными действиями, сколько общественным резонансом с клеймом безнадежно социально опасного элемента.

Ну, или хотя бы Кокорина с Мамаевым. А самому прицепом получить не столько гонорар, сколько возможность как можно дольше, активнее и интереснее присутствовать в актуальной новостной повестке. Никаких иных причин для подведения клиента под очень серьезную уголовную статью я, как человек с почти 30-летним стажем юридической практики, здесь не вижу.

Поясню.

25 сентября от имени Данченкова в Следственный комитет действительно было подано заявление о покушении на убийство с убийственной же мотивировкой: "Широков – в прошлом профессиональный футболист, обладающий сильным ударом ногой, – бил Данченкова бутсами в шипах по голове". Однако при покадровом воспроизведении видеозаписи можно заметить лишь удар рукой и злой пинок нешипованной частью бутсы по коленям упавшего арбитра, а не агрессивное и продолжительное избиение.

Сотрудница СКР по Москве сначала отказывалась принимать жалобу, а когда не получилось – потребовала убрать отсылку на статьи 144 и 145 УПК РФ. Если бы это было выполнено, документ рассматривался бы как обращение гражданина по 59-ФЗ, а не заявление о совершении преступления. Есть такая хитрость: срок рассмотрения заявления – несколько суток, а обращения – целый месяц.

Островский же не только продолжал настаивать на формулировке, соответствующей умышленному преступлению, предусмотренному ст. 30, 105 УК РФ, но и пожаловался на пытавшуюся фактически спасти его собственного клиента сотрудницу Александру Бастрыкину.

Спасти от чего? – от обвинения по части 2 статьи 306 УК РФ – за заведомо ложный донос с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. Максимальное наказание за таковое, между прочим, на усмотрение суда выльется либо в штраф до 300 тысяч рублей или в размере дохода осужденного за период до 2 лет, либо в принудительные работы на срок до 3 лет, либо даже в реальное лишение свободы на такой же срок! И вот за такие перспективы, считает Островский, Данченков должен еще и поблагодарить своего адвоката?!

Даже студенту юридического факультета известно, что для предъявления обвинения в убийстве (в том числе через покушение) необходимо, как минимум, доказать умысел фигуранта именно на убийство (лишение потерпевшего жизни в момент совершения преступления либо сразу после него). Крик "Я тебя ***!" не тянет даже на угрозу убийством. Что обещал – то и сделал, ударив один раз в лицо и еще раз – по коленкам.

В данном случае защитник, по всей видимости, счел, что может реализовать подобную дуэту Добровинский-Пашаев "санту-барбару" в деле против Широкова. Только сделал это в стиле людоедки Эллочки из "12 стульев", пытавшейся при помощи подержанной мебели приблизиться к своему идеалу – миллионерше Вандербильдихе.

Несмотря на то, что с морально-этической точки зрения я не разделяю целый ряд примененных коллегами в рамках дела Ефремова инструментов, включая гласность на грани фола и подтасовки фактов, вынужден признать, что пиар-акции Добровинского не только продумываются, но и являются, что немаловажно, управляемыми. В отличие от тактики "после нас хоть потоп" Эльмана Пашаева, не слишком тонко считавшего намерения своего оппонента и способствовавшего "закрытию" клиента на 8 лет.

Одним словом, как бы при подобном подходе Никите Данченкову самому не оказаться сначала в роли невольного "пиарщика" своего адвоката, а затем и на скамье подсудимых!".