Со дня первой постановки чеховской "Чайки" минуло более 120 лет. Осенью 1896 года, когда спектакль представили на сцене петербургского Александринского театра, никто и подумать не мог, как пьесу будут интерпретировать потомки.
Борис Акунин делал из нее гей-драму. Андрей Кончаловский представлял в виде салонной мелодрамы из глянцевого журнала. Джон Ноймайер пересказывал известный сюжет языком балета. Константин Богомолов создавал интимную семейную драму о нелюбви к другим и себе. Иосиф Райгельгауз ставил оперу и балет для драматических артистов.
Для худрука Театра на Таганке Ирины Апексимовой важно было не повториться, уйти от штампов и шаблонов. Спектакль, в котором она блистает в роли Аркадиной, назвали с иронией – "Чайка. 73548". По версии создателей, пьесу ставили именно столько раз.
Ирина Апексимова пригласила команду прибалтов: режиссера Дайнюса Казлаускаса, художника по костюмам Индре Пачесайте, художника по свету Дарюса Малинаускаса и композитора Игнаса Юзокаса. И они сделали спектакль, где главным действующим лицом стал Константин Треплев.
Чеховский текст режиссером несколько препарирован, но реализован интересно. Например, почти все герои за время трехчасового действия падают навзничь, раскинув руки подобно чайке с подбитым крылом. А Заречная – воплощение новых форм, о которых так мечтал Чехов – вовсе раздевается догола и плывет прочь от рутины и предрассудков.
В "Чайке" на Таганке появились новые оттенки и смыслы – спектакль получился не о нелюбви, а о "перелюбви". Каждый любит безумно и каждый в этой любви несчастен. Все любят не тех, и, кажется, никто не может быть счастливым. Настроение постановке задают стихи Треплева, с которых все и начинается. Конечно, у Чехова их не было. Однако здесь они звучат органично и являются своеобразным эпиграфом ко всему, что будет дальше.
То и дело на сцене появляются призраки предков – и это тоже своего рода пролог к развязке. В финале, когда Треплев застрелится, возникнет его потусторонний седой дух – тот, кем Костя мог бы стать, его альтер эго. Между телом и духом стоит маленький портрет Чехова, как известно, не планировавшего, но ставшего знаменитым писателем. А вот Треплев хотел, но не смог...
Словом, этот спектакль – о несбывшихся надеждах, несложившихся судьбах, о людях, не сумевших изменить свою жизнь. Впрочем, морализаторству здесь места нет.
Аркадина в исполнении Апексимовой – гениальная актриса, которая провалилась в главной роли – материнстве. Но ее за это не осуждаешь – так легка героиня. Она появляется то в кокетливой шляпке, то в пляжном костюме, смеется, играет...
Роль Нины Заречной исполняет Дарья Авратинская. К ней приковано особое внимание – дочь худрука как-никак. Многие, конечно, вспомнят дуэт Маргариты и Анны Тереховых в фильме "Чайка" 2005 года. Но Дарье удалось найти особые краски в портрете героини.
В пьесе Чехова действие происходило в имении Сорина: то на аллее, то на площадке для крокета, то в столовой. Тут же весь мир – озеро с волшебной луной и мостками, где герои встречают и день, и сумерки, и утренний туман. Это озеро – символ вечности, о которой рассказывает Казлаускас.
"У зрителя есть возможность посмотреть на историю Треплева с перспективы вечности, которая в контексте вечной ночи то оживает теплыми, наполненными жизнью красками, то вновь погружается в холодный мир воспоминаний", – поясняет режиссер. И мы вслед за ним летим в пучину страстей...
