Его отец, Иоганн Христиан (Иван Матвеевич) Даль происходил из датских офицерских детей. Он говорил на восьми языках и прославился как успешный лингвист. Слухи о его таланте дошли до самой императрицы Екатерины II, которая поспешила вызвать Иоганна в Петербург, на должность придворного библиотекаря. Позднее он уехал в Йену, чтобы через некоторое время вернуться обратно – уже в качестве дипломированного доктора, дабы в дальнейшем полностью посвятить жизнь медицине. Возможно, поэтому сын Владимир пошел по стопам отца и в медицинском деле, и в лингвистике.
Всю свою жизнь Владимир Иванович менял города. "Как неприкаянный" – не раз отмечали историки. При его многочисленных талантах можно было получить многое – деньги, славу, снисходительность и любовь власти. Но Далю, кажется, все это было не нужно.
Директор канцелярии третьего отделения секретарь Мордвинов когда-то встретил Даля отборной бранью при приеме на новую должность. А ведь совсем недавно ректор Дерптского университета обратился к министру просвещения с необычной просьбой: "Разрешить доктору медицины Владимиру Далю занять кафедру русского языка и словесности", о чем секретарь был прекрасно осведомлен.
Литератор не раз подвергался гонениям со стороны самых неожиданных персонажей. Постоянная тяга к самообразованию и смене профессий вызывала многочисленные насмешки. Впрочем, это не помешало гению идти дальше. Вскоре его книга "Русские сказки Казака Луганского" была принята в качестве диссертации на соискание ученой степени доктора филологии. Псевдоним "Казак Луганский" Даль придумал в самом начале своего литературного пути – в 1832 году.
Несмотря на исключительно негативные воспоминания Даля и об учебе в Морском училище, и о последующей службе, именно там литератор впервые стал прислушиваться к речи матросов. И записывать первые слова для своего главного жизненного труда. В годы учебы он составил свой первый словарь: "34 слова кадетского жаргона". Правда, тогда все окружающие сочли это "детской шалостью".
Первое слово будущего толкового словаря живого великорусского языка Даль записал "на коленках", по дороге в Николаевск. Ямщик все оглядывался на седока– не замерз ли. "Замолаживает! К теплу!" – приговаривал он. Тогда-то Владимир Иванович и записал доселе неизвестное ему слово, попросив ямщика разъяснить значение.
"Замолаживает – в Новгородской губернии значит: небо пасмурнеет, заволакивается тучами"
Даль никогда не думал,что невинное увлечение по "записыванию слов" выльется в издание словаря. Писал он и пьесы, но те, к сожалених, не пользовались успехом. В отличие от сатирических стихов. За сочинение пасквилей в свое время он был разжалован в матросы и едва не попал под суд. Все обошлось, но,по воспоминаниям современников, Владимир Иванович так никогда и не смог смириться со своим положением. "Не только не приносить ни малейшей пользы Отечеству и службе, но быть в тягость себе и другим.." – писал он в своих мемуарах.
Нижний Новгород, Санкт-Петербург, Москва, Оренбург – до самого конца Даль так и не остался на одном месте. "Помещичья жизнь не для меня. От нее стареют" – не раз признавался Владимир Иванович в письмах друзьям. К слову, другом он был преданным и надежным. Особенно тесно Владимир Иванович общался с Александром Сергеевичем Пушкиным. Они вместе совершили путешествие по пугачевским местам оренбургского края. Не раз навещали друг друга на протяжении всей жизни. Даль был рядом с другом до самого конца. Под руководством лечащего врача он вел дневник истории болезни после ранения поэта на дуэли, а также участвовал в последующем вскрытии тела. Незадолго до своей кончины Пушкин вручил Далю свой талисман – перстень с изумрудом.
Постоянные переезды благотворно сказывались на известном многолетнем труде литератора по собиранию русских пословиц. В каждом регионе он записывал что-то новое. В 1862-м году в свет выходят "Пословицы русского народа. Сборник пословиц, поговорок, речений, присловий, чистоговорок, загадок, поверий и проч.", который впоследствии будет неоднократно переиздан.
"Правду говорить – никому не угодить"
Уже после 60 лет Даль неожиданно заинтересовался Ветхим заветом и переложил его "применительно к понятиям русского простонародья". Согласно воспоминаниям его современников, в последние годы жизни Владимир Иванович выучился играть сразу на нескольких музыкальных инструментах, заинтересовался трудами о гомеопатии, работал на токарном станке и увлекся спиритизмом.
Последнее так и осталось одной из самых необычных загадок в биографии легендарного автора. Известно, что к спиритизму его приобщил известный в те годы мистик Аксаков. Даль рассказывал знакомым, что однажды ему удалось вызвать дух пойного Жуковского и получить у того ответ на конкретный вопрос. Могло ли это быть правдой или Владимир Иванович так шутил со своими друзьями? Теперь это уже навсегда останется тайной.
