"У меня с Алисой Бруновной произошел небольшой конфликт, когда снимали музыкальный номер, где ее героиня с кинжалом в руках, – рассказал кинооператор. – Я попросил Фрейндлих, чтобы она встала на колени, а я снимал сверху момент, когда она молится. А она уперлась: "Саша, ну как так можно?! Меня все операторы снимают только с определенной точки и с определенной стороны!"
"Дело в том, что у Фрейндлих довольно специфические черты лица, немного выдающийся вперед подбородок. А я хотел снять так, чтобы глаза были более выразительные, чтобы некоторые недостатки не были в кадре видны, – продолжил Полынников. – Я ее уговариваю, а она ни в какую. Дошло до того, что я говорю: "Давайте с Вами поспорим! Если я так сниму, а Вам не понравится, то я поставлю Вам ящик коньяка. А если понравится, то Вы мне – бутылку!"
"Короче говоря, закончилось все тем, что я снял сцену так, как мне было надо, – улыбнулся Александр. – А когда мы монтировали, Фрейндлих пришла посмотреть материал. Посмотрела и ушла. Хилькевич глянул на меня и говорит: "Готовь коньячок!" А ящик коньяка – это 20 бутылок, половина моей месячной зарплаты. К тому же его еще нужно было найти, коньяк не везде продавался. У меня в кармане было 20 или 30 рублей на тот момент. Я Хилькевичу говорю: "Хил, одолжи денег на ящик коньяка..." А он мне: "Нет уж, давай-ка сам выкручивайся!"
"Побежал по группе – ни у кого из киношников денег нет. Я расстроился, совсем уже потух, как вдруг в монтажную входит Алиса Фрейндлих и ставит на стол две бутылки коньяка. При этом она сказала: "Ну и сволочи же вы, операторы! Что же вы мне всю жизнь мозги пудрили, что меня надо снимать только сбоку?!"
После тех двух бутылок коньяка и резкого высказывания Фрейндлих не перечила и подчинилась воле режиссера и остальных членов съемочной группы. В итоге роль Анны Австрийской стала одной из лучших в ее фильмографии.
