О необходимости переписать закон "О противодействии терроризму" заговорили вскоре после его принятия в первом чтении. Как пишет "Независимая газета", неожиданно против законопроекта выступил Кремль. Судя по замечаниям, присланным из правительства и президентской администрации, большинство его принципиальных положений входят в противоречие с уже действующими законами и даже с Конституцией РФ.
Замечания правительства и Государственно-правового управления президента к антитеррористическому акту появились на Охотном Ряду уже по ходу его обсуждения. Правительственные и президентские правоведы поддержали лишь "основные направления концепции законопроекта". Как предупредил Думу представитель президента Александр Косопкин, в ходе подготовки ко второму чтению "надо тщательно отработать все замечания президентской стороны".
Помощник президента и начальник ГПУ Лариса Брычева откровенно указывает, что "ряд положений проекта не в полной мере соответствует или вступает в противоречия с положениями Конституции РФ, Гражданского, Гражданского процессуального, Уголовно-процессуального кодексов РФ, Федерального закона "О противодействии экстремистской деятельности" и других федеральных законов, а также содержит внутренние противоречия". В первую очередь ГПУ обращает внимание на желание депутатов вторгнуться в компетенцию президента и правительства. Некорректными сочтены попытки думцев решать, как формируется антитеррористическая комиссия, возглавляемая премьером, что должны делать оперативные штабы, какие виды ВС могут быть использованы в борьбе с терроризмом.
Возражения ГПУ встретило даже общее определение понятия "терроризм", которое противоречит Уголовному кодексу, где это явление описывается по-другому, что "вызовет сложности в правоприменительной практике". Более того, Брычева и ее коллеги предложили вовсе исключить из проекта статью 44, фиксирующую верховенство закона о противодействии терроризму по отношению к различным кодексам. По мнению ГПУ, как раз эти кодексы являются "системообразующими". Что же касается тех статей законопроекта, где расписаны режимы террористической опасности (ТО) и контртеррористической операции (КТО) и вытекающие из них ограничения прав и свобод граждан, то ГПУ отметило, что они, "по сути, являются разновидностями режима чрезвычайного положения... однако пути устранения данных противоречий ни в проекте закона, ни в пояснительной записке не указаны". К статье 29 проекта, жестко регламентирующей деятельность СМИ, у ГПУ президента замечаний не было. Зато они нашлись в заключении правительства, подписанном вице-премьером Александром Жуковым. Статья 29, по мнению правительства, "нуждается в существенной корректировке, поскольку в предложенной редакции нормы данной статьи противоречат концептуальным положениям закона о СМИ". Жуков и его коллеги не оставили без внимания и ограничения прав граждан, предусмотренных при введении режимов ТО и КТО, отметив, что они "могут осуществляться исключительно в условиях чрезвычайного положения и только в соответствии с федеральным конституционным законом". Кабинет министров поэтому считает "необоснованной" статью 23, разрешающую вводить ЧП "при реализации масштабных террористических акций".
Однако, как пишут "Ведомости", авторов закона претензии правительства и ГПУ не пугают. "То, что закон приняли в первом чтении, означает, что концепция одобрена, а все спорные моменты можно урегулировать поправками ко второму чтению", — уверен один из них, первый зампред комитета по безопасности Михаил Гришанков.