Юлий Нудельман, израильский правозащитник, добровольно помогающий российской Генпрокуратуре в экстрадиции Леонида Невзлина, не имеет право замахиваться на беглого олигарха, - так считает обозреватель "Новой газеты" Юлия Латынина.
"Грехи" Нудельмана
На страницах газеты она приводит перечень аргументов, почему Нудельман не может способствовать выдаче Невзлина. В результате журналистского расследования или использования специально подготовленных для нее справок и тезисов,
Латынина раскрывает все подноготную правозащитника, посмевшего покуситься на Леонида Невзлина.
Сентиментализм не свойственен принципиальной журналистке, принципиально защищающей российско-израильский и российско-английский олигархат
Оказывается Юлий Нудельман грешен в том, что он "врач, уехавший в Израиль, но по специальности не работавший". Кроме того, он написал книжку про "убийц в белых халатах", которая, по оценке Латыниной, не вызвала ожидаемого скандала. И это тоже грех Нудельмана.
Потом Нудельман "попытался заняться политической карьерой", пишет журналистка, но снова ограничился выпуском книжки. И это еще один грех правозащитника.
Книжка про израильского политика Натана Щербинского вызвала неожиданный скандал и привлекла массу внимания. Но и это не понравилось Латыниной. Более того, этот скандал оказался самым крупным из четырех грехов Нудельмана, вытащенных на свет журналисткой. Оказалось, что герой книги подал на автора с суд и выиграл у него миллион шекелей.
Этой небогатой фактуры хватило на два абзаца разоблачений. Но два абзаца – это слишком мало для громкой статьи, даже подписанной Юлией Латыниной. Объем был добран за счет исторических воспоминаний автора и неочевидных среднестатистическому читателю аналогий.
К примеру, тема "Почему Нудельман не достоин помогать экстрадировать Невзлина", была продолжена пассажем про российское общество поклонниц Шамиля Басаева и переговоры России с "Хамас".
Три следующих абзаца посвящены бывшему главе КГБ Грузии Игорю Гиоргадзе, который пытался в свое время взорвать Шеварнадзе. Правда, в первом абзаце Латынина все же вспоминает о теме своей статьи. Но вспоминает своеобразно, как ученик из анекдота, выучивший тему про блох, но вытянувший билет про рыб. "Гиоргадзе, упаси Боже, не Нудельман", - восклицает эмоциональная Латынина и продолжает уже про Грузию.
А потом вспоминает Рамона Меркадера, которого "трудно избрать президентом Мексики". И еще пять абзацев про демонстрации американских бомжей, некую Келли Бредли, лечащуюся от пристрастия к героину, советскую антиимпериалистическую пропаганду и макароны по 5 долларов.
Базарный спор
Логика дискуссии, развернутой Латыниной в одностороннем порядке вполне ясна. Она не раз применялась на базаре нечистыми на руку торговками, которых ловили на жульничестве. В ответ на аргумент о том, что дважды два будет вовсе не восемь, а четыре, такие персонажи громогласно провозглашали: "А у тебя ботинки грязные! А еще очки нацепил, интеллигент несчастный!".
К чести автора надо отметить, что Латынина не оспаривает обвинение Леонида Невзлина в ряде убийств. Собственно, именно это можно отметить и к бесчестию автора. Потому как на фоне такого бревна в глазу, как организация серии убийств и покушений на убийства незаметны любые биографические соринки Нудельмана или кого-то другого, кто возьмется за экстрадицию Невзлина.
Абсолютному большинству граждан любой страны совершенно безразлично, кто поспособствует поимке преступника.
Сложно представить ситуацию, когда родственникам погибшего сообщают о задержании убийцы, а они интересуются послужным списком того, кто его арестовал. И если в студенчестве его выгоняли из института, поймали на вранье или застали за курением в неположенном месте, возмущенные родственники требуют отпустить убийцу. Абсурд? По логике Латыниной, именно на таких принципах должно строиться настоящее гражданское либеральное общество.
Экономические мотивы политических "разоблачений"
#{more}То, что Юлия Латынина вступилась за честь Невзлина, вряд ли может кого-то удивить. Вот если бы она писала про семью предпринимательницы Валентины Корнеевой, убитой, по материалам следствия, в интересах Невзлина. Или про семьи других жертв. Но такой
сентиментализм не свойственен принципиальной журналистке, принципиально защищающей российско-израильский и российско-английский олигархат.
Тесная дружба Латыниной с большим капиталом началась еще во время ее самопозиционирования как "экономического журналиста". Контакты с сильными мира сего наладились во время освещения, а вернее, трактования корпоративных войн, и протянулись в большую политику.
И сегодня, говоря о Невзлине, Латынина сожалеет не о финансовом положении ЮКОСа, а клеймит власть за попытку посадить беглого олигарха, да еще и руками такого человека как Нудельман. Судя по всему, Юлия Латынина как боец, потеряла свою актуальность на площадке передела собственности, но понадобилась в политических разборках. Правда, "разоблачение" Нудельмана получилось комканным и неубедительным.
