Человек, задавший миру вечный вопрос: "Кто убил Лору Палмер?", привез в Москву две выставки (Fetish в Центре современной культуры "Гараж" и The Air is on Fire в Фонде культуры "Екатерина") и книгу "Поймать большую рыбу". В литературно-художественных заботах Дэвид Линч провел здесь неделю, попутно обучил журналистов и студентов высокому искусству "идееловства" и объявил конкурс на лучшее фото русских актеров.
Непревзойденный мастер киноголоволомок после своего последнего фильма "Внутренняя империя" фотографирует, пишет картины, медитирует и не спешит вновь занять режиссерское кресло. На первый взгляд, это и к лучшему: отныне каждый может примкнуть к источнику правды в его книге "Поймать большую рыбу". Однако же при ближайшем изучении предмета обнаруживается, что вопросы, годами изводящие поклонников творчества Линча, режиссер освещает, не поступаясь духом своих картин: например,
в главе "Шкатулка и ключ" не написано ничего, кроме "Понятия не имею, что они означают".
В Москве за один день, 11 апреля, Дэвид Линч был дважды подвергнут перекрестному допросу. Сначала - со стороны журналистов, во второй раз за неделю пришедших к режиссеру в поисках истины. Затем - со стороны студентов ВГИКа, куда Линч приехал с мастер-классом.
Вы сами знаете, кто убил Лору Палмер
Дэвид Линч на протяжении 36 лет медитирует по два раза в день. Всякий раз, когда он слышит вопрос про медитацию, у него загорается глаз. Горит глаз у него и при вопросе о придуманной им теории "идееловства". "Идеи подобны рыбам", - с этой фразы начинается книга Дэвида Линча.
Я бы очень хотел поработать с русскими актерами. Так что присылайте мне свои фотографии!
"Мне нравится думать, что ловить идеи - это все равно что ловить рыбу. Определить на глаз, какая рыба тебе попалась, большая или маленькая, не составляет труда, - пояснил режиссер журналистам свое философское открытие. - Но, быть может, та рыбка, которая тебе понравится и с которой ты начнешь работать, окажется как раз маленькой". Линч сравнивает дальнейший процесс с приготовлением блюда: "Шеф-повар не создает рыбу - он ее готовит. Мы тоже не создаем идеи - мы их ловим. И, как в случае с блюдом, которое можно испортить, так и идею можно дурно подать".
Пожалуй, склонность Линча к мистификациям перестает казаться удивительной, стоит только узнать его литературные пристрастия. "Мне нравится Франс Кафка, - рассказал режиссер. - Один друг сказал мне однажды: "Раз тебе нравится Кафка, тебе следует почитать Гоголя". И я прочитал "Нос" Гоголя". Другой русский писатель, задавший головоломку мастеру экрана с самым запутанным в мире киноязыком, - Федор Михайлович Достоевский с "Преступлением и наказанием".
Режиссер, чьи фильмы в наименьшей степени можно назвать оптимистическими, тем не менее, утверждает, что добро победит зло. "Все отрицательное - это тьма, которая ничто иное, как отсутствие света. Каждое утро свет убивает темноту", - уверен Линч.
Из уст режиссера прозвучала и основная проблема во взаимоотношениях мужчины и женщины - непонимание. Чуть позже он оговорился, что "все женщины потрясающи", и приоткрыл секрет кастинга актрис в своих фильмах: "Сначала я обдумываю то, как героиня выглядит и разговаривает. Потом начинаю искать образ, который в наибольшей степени совпадает с моим представлением. Изучаю фотографии, встречаюсь с актрисами, разговариваю с ними, смотрю в глаза. Никогда не прошу их пройти сцену - проигрываю картину с каждой в уме. Одна из них остается в фильме до конца".
Несложно догадаться, что единственный вопрос, на который режиссер дал самый непонятный ответ, был тот самый: "Кто же все-таки убил Лору Палмер?" "Вы и сами знаете", - улыбнулся голливудский мудрец.
Я бы поработал с русскими актерами
Через два часа во ВГИКе выяснилось несколько неожиданных вещей. Во-первых, Линч заявил, что не очень вникает в современное кино, хотя любит его снимать – и такое имя, как Ларс фон Триер, ему неизвестно. Кроме того, этот мастер ужаса признался, что верит в Бога и
сам боится "всех нормальных вещей: мучений, смерти, всех видов страданий". А благодаря его друзьям из школы искусств, которые поголовно употребляли в 60-е наркотики, не стал этого делать, - посему подозрения в том, что психологизм его картин исходит из "знакомства" с различными видами психоделиков, неверны.
Более того,
один из самых любимых российской аудиторией фильмов "Дюна" Линч считает своей неудачей – потому что лично не занялся монтажем. По той же причине он не доверяет чужому мнению: "Голос режиссера идет через весь процесс, чтобы сохранить целое". А для того чтобы действие в его кинолентах обладало, при всей изломанности сюжетных линий, логичностью и имело законченный вид, Линч полностью отказывается от импровизации: "Импровизация для меня значит, что ты открываешь возможность случайности и отходишь от основной идеи".
Несмотря на то, что Дэвид Линч принадлежит к той небольшой группе режиссеров, чьи фильмы надломили или даже переменили кинематограф, сам режиссер не склонен переоценивать собственную значимость: "Я считаю,
не кино влияет на жизнь, а наоборот – кино, музыка, книги отражают мир, в котором мы живем. Меняется мир – меняется искусство".
В отличие от многих своих американских коллег, Линч не боится экспериментов, и, в частности, акцента: "
Я бы очень хотел поработать с русскими актерами. В Голливуде, если у человека есть акцент, считается, что это плохо. Я же люблю кино со многими акцентами, мне кажется, фильмы от этого приобретают еще больший интерес.
Так что присылайте мне свои фотографии!" На прощание Дэвид Линч повертел в руках пустой листок бумаги и произнес в напутствие собравшимся: "То, что у меня в руках – самое главное. Бумага остается чистой, пока на ней не появится идея".