Торжественный вечер, посвященный 15-летию Национальной театральной премии "Золотая маска", прошел по всем законам дионисийских традиций: завершение театрального фестиваля явилось одновременно началом нового спектакля. Дни.Ру посмотрели ироническое оперно-кукольное произведение "Золотое" Дмитрия Крымова и Андрея Могучего и порадовались за будущее русского театра.
Великие комбинаторы
За постановку одноактной оперы "Золотое" взялись лауреаты "Золотой маски" Дмитрий Крымов и Андрей Могучий. Первый – сын выдающегося театрального режиссера Анатолия Эфроса и критика Натальи Крымовой. Создавая новое произведение, он всюду оставляет место для незримого наблюдателя, оценивающего происходящее со стороны. Его живописные полотна выставлены в музее Ватикана и Третьяковской галерее, а неординарный подход к постановке спектаклей и работе с молодой труппой его "Лаборатории" принесли Крымову прошлогоднюю маску в номинации "Эксперимент".Второй, Андрей Могучий, начинал с авиационного приборостроения, а уже после приступил к режиссуре в Ленинградском институте культуры. На его счету участие почти во всех возможных театральных фестивалях, четыре "Золотых маски" и медаль "За заслуги перед Отечеством" II степени.
Вдвоем они объединили классическое, оперное и драматическое искусство для создания спектакля, который был бы одинаково ироничен и устрашающ для всех охваченных видов. Михаил Дурненков, амурский драматург московского театра "Практика", и Александр Маноцков, санкт-петербургский композитор, написали либретто, которым привели мысли Могучего и Крымова в порядок. Вместе с хором Большого театра, оркестром театра "Геликон-опера", хором Школы драматического искусства и многими другими было исполнено музыкальное произведение по мотивам сказок "Колобок", "Сказка о рыбаке и рыбке" и "Курочка Ряба".
"Золотое"
Золотой шар, золотое яйцо или гигантская золотая рыбища – словом, нечто золотое – было лирическим героем, то подавляющим, то обведенным вокруг пальца. Фигуры героев, вдвое больше человеческого роста, представляли собой обтянутый бумагой металлический каркас и устрашающе нависали над главными героями – и артистами, помогавшими передать их эмоциональное состояние.Здесь старик, в энный раз закинувший невод в море, этим неводом, натянутым меж мельницей-старухой и чудом-юдом в золотой чешуе, был задушен. Золотое яйцо, внезапно разбитое острой, как нож, мышкой, появившейся прямо из стола, окропляет этот стол алой кровью, и в небо вместо Сына "взлетает" Мать – смешная карикатурная курица в центре трапезного действа, обретшая кровавые крылья. Колобок, золотой шар, и дразнит, и спасается от гигантских обитателей леса, ночных кошмаров воспитанника сказок – желтой иссушенной одноглазой и однорукой старухи, стремительного волка-Фенрира, и лисы, сплошь состоящей только из зубов и длинного языка.
Зрелище, которое просто характеризуется народной присказкой "и смех, и грех", одновременно пугает и веселит - так, что кажется сомнительным, обладает ли еще какой-либо жанр искусства подобными средствами выразительности. Если быть более точным, способен ли этот жанр воспользоваться именно теми средствами, которые способны были бы сделать постановку лаконичной. И хотя среди представленных на рассмотрение жюри "Золотой маски" работ немногие могут похвастаться подобным мастер-классом, на примере 45-минутной постановки "Золотое" театр еще один раз доказал, что прочим жанрам есть чему поучиться.