Встреча Владимира Путина с лидерами Германии, Испании и Франции пройдет в достаточно неформальной обстановке. Какие проблемы России стоит поднимать на таких мероприятиях и решать в первую очередь? Алексей Митрофанов, депутат Государственной думы, фракция ЛДПР
Во-первых, нельзя оценивать контакты глав государств с точки зрения немедленной полезности, и каждую встречу, как историческую. Нужны просто регулярное общение и обмен информацией. Не каждая встреча - это Потсдамская конференция, где делят мир. Можно приветствовать любой формат контактов, где идет обмен информацией. Но от выборочных форматов нам пора бы переходит к полнокровному участию в Евросоюзе, Россия должна заявить и не просто заявить – а в конечном итоге и вступить в Евросоюз. Потихоньку начать выполнять требования, "написать заявление" и "взять анкету". Это нужно для того, чтобы иметь формальный ключ к решению европейских проблем, а не просто участвовать в каких-то разовых саммитах. Внешне идея оставаться свободными от обязательств выглядит привлекательно, не брать на себя ответственности тоже приятно. Но ведь нельзя влиять на политику "из-за дверей". Россия – абсолютно европейская страна, и вступление в Евросоюз России будет означать формирование в Европе суперцивилизации. Мы в этом заинтересованы, и нам нужно от форумов переходить к другой форме. Вот там, в Евросоюзе, мы уже и встретимся с нашими друзьями-прибалтами, "на дружеской основе". И страны восточной Европы поймут свое истинное значение. А для Европы это огромная перспектива, как и для нас. Никакой Китай или США не смогут одолеть такой альянс. Ждать пока вырастет и заменит собой СССР Китай или Америка всех научит как жить, нам нет смысла. Нужно двигаться в реальную сторону. Поэтому все контакты на европейском уровне очень полезны. Но хочется большего, участвовать в саммите Евросоюза и всех его органах на полных правах. Нужно, чтобы двигались капиталы, люди, чтобы нас не боялись. Единственный способ перестать бояться России для европейцев – это сделать ее "своей".
Михаил Леонтьев, телеведущий
От этой встречи ничего кардинального ждать не приходится, потому что внешний контур нашей политики по отношению к Европе достаточно сложен, и испытывает достаточное давление из-за факторов демагогического характера. Европа гораздо больше США склонна к клинической форме рефлексии по поводу Кавказа и ущемленных свобод, во Франции это ярче всего проявляется, вокруг газеты "Монд" там имеется куча клакеров, которые вопят по поводу России всегда и на все голоса. Сейчас они оказывают сильное психологическое давление. А чисто политический контур находится в рамках больших ограничений. Есть и другой аспект. Старая Европа ведет против США оборонительную, уже можно сказать арьергардную войну. И кончиться она может истреблением Европы как субъекта мировой экономики. Именно поэтому противоречия в ближневосточной политике являются для Европы кардинальными. Это очень специфическая война, Европа лишена экономических возможностей для противостояния на 100 процентов и процентов на 50 - политических. США хотят за дисбаланс в своей экономике заставить платить Европу. Они это и делали всегда. Но пока был СССР, за этим стояла объективная причина, угроза. Но и размеры дисбаланса и платы были несопоставимы с современными. Сейчас Европе придется платить Америке за счет собственного экономического процветания на длительную перспективу. Поэтому Европа и терроризм, и Бен Ладена отказывается принимать как адекватную СССР угрозу. Европе трудно позавидовать, и это еще один аспект, Россия единственная альтернатива, ну и еще Иран – в получении каких-то более или менее независимых источников энергетических ресурсов. Они никуда не денутся от России, только если они полностью и абсолютно не капитулируют, что вполне возможно. Если Европа хочет существовать самостоятельно, единственный ее шанс - это Россия. Другого нет и не может быть. Но сможет ли на это пойти сама Европа? Вопрос. Однако ситуацию очень хорошо осознают в Кремле, и на этом выстраивается долгосрочная линия неконъюнктурных отношений с Европой, в них видят стратегическую перспективу, которая слабо зависит от текущей конъюнктуры, и Путин не суетится по поводу мелких европейских истерик, как собственных, так и инспирированных США. С моей точки зрения – каждый визит самоценен, как сохранение перспективы сотрудничества и констатации того, что этот вариант жив и существует.
Алексей Макаркин, глава аналитического департамента "Центра политических технологий"
Расширение состава встречи вызвано тем, что изменилась ситуация внутри Европы. Если раньше Испания была одной из ближайших союзниц США, то теперь сменилось правительство и экс-премьер Аснар, который был одним из ближайших союзников США, отправился читать лекции в американский университет, а новый премьер – социалист Сапатеро – распорядился убрать испанские войска из Ирака в крайне короткие сроки, в отличие от Украины и Италии. Сейчас соответственно, Испания сблизилась с Францией и Германией, а им выгодно позиционироваться не просто как две страны, которые могут оказаться в известной изоляции даже в рамках Европы, а как государства, которые имеют потенциал для расширения своей коалиции в рамках объединенной Европы, коалиции , которая хотя и в смягченной форме, по сравнению с "иракским периодом", но все же оппонирует США, и, с другой стороны, по целому ряду вопросов, если это не касается принципиальных европейских интересов, в большей степени заинтересованы в диалоге с Россией, чем страны так называемой Новой Европы. Сложно пока сказать, что может выиграть от этой поездки Россия. Важно понять границы нашего сотрудничества с европейскими странами. Россия могла бы получить от Европы проект сотрудничества по чеченскому вопросу. Европа склоняется все больше к тому, чтобы завести отношения с правительством Алханова. Даже не признавая итоги президентских выборов в Чечне, в Европе все больше склоняются к негативному восприятию чеченских сепаратистов. В первую очередь речь идет как раз о позиции Франции и Германии, потому что в некоторых странах новой Европы ситуация несколько иная, можно вспомнить возникшую напряженность между Россией и Польшей в связи с гибелью Масхадова. По чеченскому вопросу возможно достаточно серьезное продвижение. В Европе все больше внимания уделяют проблемам религиозного фундаментализма и радикализма, и считают, что светский режим все же оптимальнее, чем режим радикальных сепаратистов. При этом речь кончено пойдет и о демократических свободах и о правах человека, от этого ни старая, ни новая Европа не отойдут. Но нужно понимать, что сотрудничество с Европой имеет свои пределы. Вспомним ту же пресловутую ось "Москва - Берлин – Париж". О всемирном антиамериканском фронте надо забыть. Когда речь идет о консолидированных европейских интересах, Европа идет всегда единым фронтом. Разногласия между Европой и Америкой, Старой Европой и Новой Европой не стоило бы ни преувеличивать, ни приуменьшать. Когда речь идет об украинском и молдавском вопросах, о Калининграде, где интересы Европы консолидированы, рассчитывать на близкие дружеские отношения с президентом Шираком и канцлером Шредером для достижения каких-то преференций не представляется возможным.
Андрей Пионтковский, директор Центра стратегических разработок
Не думаю, что из этого получится практическая польза. Это задумка Ширака, предыдущей такой идеей была ось "Париж-Берлин-Москва". Тогда Париж достиг своей цели, ему удалось испортить отношения России и США. С тех пор эти отношения пошли по нисходящей, а это всегда и было целью Ширака. А сейчас тройка расширена до четверки, к ней присоединился новый "антиамериканец". После длительного периода неудач Путину хотелось бы продемонстрировать свою большую роль. На деле получается очередное упражнение Франции в своей мифической "великодержавной" политике. России там можно опасаться только собственных ошибок. Следование мифу о "либеральной империи", о доминировании на постсоветском пространстве было бы очень опасным. Путин так долго откладывал свою поездку в Киев, что поедет туда из Парижа, как один из главных европейцев. Тут Путин обслуживает свои интересы, возвращаясь с саммита не с пустыми руками.
Виктор Кременюк, заместитель директора Института США и Канады РАН
Встреча – как встреча. У европейцев есть свои интересы, но мы все живем на одном континенте, и есть проблемы которые нас объединяют, и которые разделяют. Есть вопросы, которые удастся решить сейчас. Что-то останется на потом. Кто-то всегда хочет строить политику, основываясь на том, что у России не очень твердые связи с Европой и США. Россия хочет работать с этими странами. Она сотрудничает с НАТО, но не является членом НАТО, она хочет сотрудничать с Евросоюзом, но членство в нем ей тоже не грозит. Такие встречи помогают понять главное - у России нет, и быть не может постоянных союзников. Нам нужно прощупать и определить свои постоянные интересы. И в Америке, и в Англии говорили когда-то, что важнее всего не союзники, а постоянные интересы. Не с кем мы, а чего хотим? Хотим остаться частью Европы? Будем тогда будем стремится в Европу, даже если это для нас грозит ухудшением отношений со Штатами. Если США – главное, и нам хочется сохранить свободу от обязательств перед европейскими партнерами, то нужно действовать исходя из этого. Но прежде всего, нам нужно определиться, чего же мы сами добиваемся?
Гейдар Джемаль, председатель исламского комитета России
Мне представляется, что приезд Путина в Париж связан с тем, что президент пытается объяснить свою позицию на братиславских встречах с Бушем. Вместо того, чтобы воспользоваться жестким приемом европейских лидеров по отношению к Бушу для продвижения идей независимости и суверенитета России, Путин заявил что партнерство с США является для него приоритетным. А после этого был убит экс-президент Чечни Масхадов. В Европе крепнет сознание того, что эта акция была проведена по согласованию с США, чтобы изолировать Евросоюз от решения кавказской проблемы. Такие вопросы будут президенту Путину заданы. Эта поездка – классическое балансирование Кремля между двумя матками, которых сосет ласковый теленок. Но это не получается, ни с той, ни с другой он не выработал правильной формулы "ласковости". США всегда добиваются от России того, чего хотят, а Евросоюз постоянно подставляет Россию, заявляя о "лояльности" европейским принципам. Эта поездка будет достаточно тяжелой для Путина. Известно, что по целому ряду проблем Россия изменила первоначальным установкам и обещаниям, например по Сирии и по Ирану. Про убийство Масхадова я и не говорю. Остается вопрос о "секретном параграфе", дающем американских спецслужбам доступ к ядерным силам России. Американцы допустили эту утечку, чтобы создать дополнительные трудности для стабилизации режима внутри России. Они не заинтересованы в том, чтобы Кремль получал высокую степень управляемости государства, многие расчеты США в отношении России строятся как раз на том, что Россия слабо управляема.
Сергей Казеннов, заведующий сектором общих проблем военной политики ИМЭМО РАН
Польза уже в том, что мы демонстрируем свою солидарность со Старой Европой. На встрече собираются говорить и по поводу Берлускони, и по поводу "Дорожной карты", и по поводу Ирака, это своего рода"сверка часов". Немаловажно, что оттуда наш президент летит в Киев. Прошлый его визит в Киев был, мягко говоря, не самым удачным. А теперь он поедет туда уже обличенный доверием европейских лидеров. Ющенко, как в Европе уже поняли, является проамериканским деятелем. Европе он ничего, кроме еще одной обузы – в пятьдесят миллионов человек - не принесет. Украинский вопрос тоже не будет последним. Ющенко ездил туда просить денег, но ему деликатно отказали. Против старой Европы и за Америку выступают новые члены Евросоюза, что немаловажно. Моджет сдвинуться с места и "чеченский вопрос". Как говорил товарищ Сталин, "нет человека, нет проблемы". Раз не стало Масхадова, то и в Европе вздохнули с облегчением. Все эти вопросы будут артикулированы, обозначены. Конкретных соглашений естественно не будет, но это и не в формате встречи. Там будет встреча, предполагающая информационный обмен и уточнение позиций, а это немаловажно. Мы привыкли, что если едем в Пекин, то непременно начнем дарить острова. Но вопрос не в том, что не будет подписано никаких соглашений, а в том, что мы – вместе со Старой Европой, и встречаться нам с ее лидерами очень важно. Америка не настолько сомкнулась с Европой, чтобы полностью подчинить ее себе – и это очень важный момент.
Алексей Жарич, автор сетевого проекта "ЗА!"
Из практики дипломатии известно, что неформальные встречи порой более ценны, чем встречи по конкретным поводам. Круг обсуждаемых вопросов и откровенность зачастую превосходят ожидания. Свободный формат позволяет обсудить самые сложные вопросы. Европейское сообщество, являясь союзником США, все-таки хочет показать, что имеет самостоятельную позицию по важнейшим вопросам. Путин, будучи европейски ориентированным лидером, хорошо это понимает. Он не упускает возможности показать, что Россия для Европы очень серьезный партнер. Показательно, что к неформальной коалиции присоединилась Испания, а за ней, возможно, последует Италия. Это показывает силу и значимость такой коалиции. После встречи с Бушем в Братиславе, Путин просто не может не обозначить европейского вектора в нашей политике. Такая встреча сбалансирует внешнюю политику в отношении Европы и США.
Материал подготовил Андрей Цунский
