Желающие лично увидеть гражданку Израиля россияне стали собираться за час до траурной церемонии. Вот уже появился бодро шагающий с палками для скандинавской ходьбы завсегдатай чужих похорон и юбилеев 90-летний Бедрос Киркоров, вот щегольнули франтовскими штанами Сергей Зверев и Александр Розенбаум, вот дала всем камерам комментарии о как всегда близкой дружбе с покойным главная плакальщица страны Анна Калашникова, вот Леонид Якубович поразил настолько аскетичным букетиком, что стало казался, будто бы на "Поле чудес" перестали платить зарплату.
А Пугачевой все не было. Мол, как она сама пела, "на тот большак, на перекресток уже не надо больше мне спешить"...
Вдруг по толпе пронеслось: "Едет!" Наверное, во времена крепостного права так челядь встречала господ в усадьбе. И тут на кладбище появилась... Не карета, а лимузин "Роллс Ройс Фантом" с "блатным" номером, но не остановился, а двинулся к "черному" выходу из зала прощаний. Будь такая возможность, Примадонна бы, верно, въехала на самой дорогой из своих машин прямо к гробу – так не хотела к себе внимания прессы и зевак. В надвинутой на закрытые темными очками глаза кокетливой шляпке-абажуре она напоминала героя песни своей старшей дочери: "Губки бантиком, бровки домиком // Похож на маленького сонного гномика".
Во время траурной церемонии певица не проронила ни слова и сидела рядом с вдовой, зятем и матерью покойного. А охрана строго следила, чтобы никто не снимал израильскую звезду советского разлива.
Потом певица под ручку с другом модельером Игорем Гуляевым и в сопровождении своей помощницы Елены Чупраковой пешком шла за гробом через все Троекуровское, о чем-то тихонько рассуждая. Может, какие знакомые фамилии на памятниках заметила?.. Бегущие вперед счастливые фанаты все норовили сделать селфи на фоне траурной Пугачевой в черном. Могилы вокруг и скорбный момент никого не смущали.
"Алла Борисовна, можно с вами фото пильнуть?" – бросился к звезде седовласый старец с пакетом из "Пятерочки", из которого торчала поломанная гвоздика. Примадонна молча прошла мимо и даже рублем, в смысле, взглядом не одарила моль. Она была не в духе или в горе таком, что даже с бывшим свекром Бедросом Киркоровым не общалась.
Певица бросила по христианской традиции горсть земли в могилу сразу после родственников и пошла на выход, не дожидаясь, пока бедного Юдашкина закопают. "Алла Борисовна, подпишите книжечку!" – окружили артистку преданные поклонники. "Имейте совесть, вы же не на концерт пришли!" – отгоняла простой народ от звезды охрана.
Впрочем, эти похороны статуснее иного концерта – тут и разодетый в пух и прах Газманов, и Буйнов, и Винокур, и Новикова, и Укупник. Не хватало только Брухуновой, но у той малый и старый на руках, куда с ними пойдешь!..
Не все знаменитости хотели внимания прессы – замотанную аки в чадру Аниту Цой можно было узнать только по корейский глазам. Хотя были среди памятников и те, кто прессу и зевак вниманием не обделил. Так, художник Никас Сафронов никому не отказал в селфи на фоне крестов. На миг все даже о "виновнике" высокого собрания на кладбище забыли, кажется.
У пресс-секретаря президента автографы почему-то не брали. "Передайте, пожалуйста, Владимиру Владимировичу папочку" – бросилась к нему дородная дама со свертком. Тот взять на себя роль курьера в Кремль отказался. У него сегодня были другие заботы – он прямо у свежей могилы Юдашкина целовал ручку жене иностранного агента, говорил, что очень рад видеть и с улыбкой интересовался делами. Хотя какие дела в Израиле, дела теперь в России...
А другие гости прощания в это время пошли "гулять по могилам" – тут покоятся и Шатунов, и Легкоступова, и Началова, и Караченцов, и Моисеев... Многие здесь никогда и не были, а тут решили заодно уж зайти – надо же отбить впечатлениями потраченный билет в метро!
"Скажите, а где будут поминки? Нам бы попасть..." – спрашивала у охраны девушка, которая судя по виду, на кладбище и ночует. Наверное, на поминках в это время только ее и ждали – не начинали пить за упокой души новопреставленного...
Поцелуи, объятия, смех, обещание "быть на созвоне", приличия ради фраза что, мол, "видимся только по грустным поводам"... Разве что два баяна не порвали скорбящие.