Со сцены намоленной питерской Филармонии, где играли Рубинштейн, Рихтер, Шостакович, Лист и Ростропович, оглашается знаменитый донжуанский список Пушкина! Но ведь Пушкин был знатным повесой, в нем кипела африканская кровь, так что вряд ли мы вправе его осуждать и за это, и за им же составленный список, в котором в хронологическом порядке идут имена двух сотен женщин, которыми увлекался поэт и/или с которыми был близок. "Наталья I, Катерина I, Катерина II, княгиня Авдотия, Настасья, Катерина III, Аглая, Калипсо, Пульхерия, Амалия, Элиза, Евпраксея, Катерина IV, Анна, Наталья..", – читает актриса Анна Геллер на фоне проекций рисунков и рукописей Пушкина.
Светлана Сурганова в это время играет на скрипке и следом читает зубодробительную эпиграмму Пушкина: "В Академии наук / Заседает князь Дундук. / Говорят, не подобает / Дундуку такая честь; / Почему ж он заседает? / Потому что ж?**а есть". Это сегодня строчки поймут не все, а в пушкинское время ходили упорные слухи, что своим назначением вице-президент академии наук князь Дондуков-Корсаков был обязан протекции министра просвещения Уварова, известного своими неоднозначными увлечениями...
Вообще, спектакль "Веселое имя – Пушкин это не трепет, немой восторг и обожание, а попытка показать гения русской поэзии с самых неожиданных сторон. Нет, конечно, тут есть и хрестоматийные строчки, которые всем известны с детства: "У Лукоморья дуб зеленый...", "Нет, весь я не умру", "Я к вам пишу, чего же боле...". Но они как вишенка на торте. Основной же компонент – известные и не очень высказывания о Пушкине его современников и потомков, замешанные на основных вехах драматичной биографии, где говорят не только о рождении, няне, лицее и дуэли, но и о деньгах, женщинах, детях, читают отрывки из личных писем поэта.
Авторам спектакля удалось объединить казалось бы не сочетаемых Максима Горького с Венедиктом Ерофеевым, Марину Цветаеву – с Булатом Окуджавой, а Анну Керн – с Владимиром Высоцким. Причем панегирики в адрес поэта сочетаются тут с критическими, порой даже едкими замечаниями. Или вовсе имя Пушкина просто приходится к слову. Потому что "наше все".
"Никанор Иванович до своего сна совершенно не знал произведений поэта Пушкина, но самого его знал прекрасно и ежедневно по нескольку раз произносил фразы вроде: "А за квартиру Пушкин платить будет?" Или "Лампочку на лестнице, стало быть, Пушкин вывинтил?", "Нефть, стало быть, Пушкин покупать будет?" – писал Михаил Булгаков в "Мастер и Маргарите". Символично, что в 1967-м, в год первой публикации романа, Владимир Высоцкий споет: "Лукоморья больше нет, // От дубов простыл и след, // Дуб годится на паркет, так ведь нет. // Выходили из избы здоровенные жлобы, //Порубили все дубы на гробы". В спектакле отрывок из этой песни исполняет Алексей Кортнев. И добавляет словно бы знаменитой песне барда новых смыслов.
Вообще, выбор актеров для постановки кажется крайне удачным – они могут тут проявить и драматический, и поэтический, и музыкальный талант. И делают это блистательно. У каждого из них – свой Пушкин, своя взгляд, свое слово. Как и у каждого в зале, ведь многие звучащие со сцены стихи зрители в зале узнают и шепотом читают вместе с актерами.
"Мы хотели стряхнуть бронзу и позолоту и услышать Пушкина – человечным. Смеющимся, негодующим, философствующим, влюбленным, разочарованным, живым. Мы хотим дать слово тем, кто был рядом, будь то друзья или враги. Тем, кто шел следом. Тем, кто вот уже два столетия пытается осознать, что за "беззаконная комета" полностью перевернула наш культурный код. И в конечном итоге подарила нам – нас", – говорят авторы спектакля. И задумка им явно удалась.