Непростые отношения русских, литовцев, евреев, раздор, ненависть, повсеместные подозрения в предательстве – и любовь, которой не должно было быть и от которой, кажется, всем только хуже. В прокате с 22 июня.
О ЧЕМ
Макс (Риналь Мухаметов) – еврей, спасшийся из лагеря смерти и вернувшийся в родной город, мечтает связать свою жизнь с любимой в детстве Лаймой (Юлия Пересильд). Однако девушка, мало того, что литовка, так еще и "дочь врага": ее отец был членом зондеркоманды (но именно в его доме в свое время укрыли Макса), а семью Макса зверски убили фашисты. У Лаймы – своя травма. На глазах у Макса ее, несовершеннолетнюю, изнасиловал офицер, и теперь, уже взрослая, она не отказывает в интимных утехах почти никому. Во всем противоречии эмоций, испытываемых молодыми людьми друг к другу, главной парадоксальным образом оказывается любовь – больная, изуродованная, почти вытравленная войной и пропагандой, семейными потерями, почти невозможная, проявляющаяся ненавистью и злобой – но любовь.
ГДЕ МЫ ЭТО ВИДЕЛИ
В каком-то смысле "Холодное танго", перекликаясь, образует трилогию с "Вором" и "Водителем для Веры" того же Чухрая. Трилогия, впрочем, неофициальная, режиссером не подтвержденная, но на идейном и атмосферном уровне намеки на нее есть. Раны, которые наносит своим детям родина и не вылечивает история, – тема для военной драмы частая. Другое дело, что оккупация Прибалтики никогда не занимала наш кинематограф, никто до Чухрая не делал акцент на непростых отношениях людей трех национальностей, живущих бок о бок в буквальном смысле.
ЧТО НОВОГО
Любовь во время войны, война и мир, история новых Ромео и Джульетты – слишком общие слова и только одна из идейных линий. Все-таки картина о том, как ничтожен человек перед политической машиной, как обесценена жизнь и судьба кровавыми политическими режимами. Причем, что важно, режиссер не делит эти режимы на хорошие и плохие, на "наши" и "их": дистанцируясь, автор избегает оценочности, вырисовывая трагедию. То же самое происходит и с персонажами: есть тонко сплетенные характеры, очень непростые судьбы, весьма неоднозначные фигуры. Однозначно положительных героев нет, однозначно отрицательных тоже. Есть люди, которые иногда, когда могут, даже если это кажется невозможным, остаются людьми, а когда не могут – ведут себя так, как говорит им их родина.
Война, разжигание межнациональной розни, репрессии не лучшая почва для любви. Эти двое – Макс и Лайма – убиты при жизни. Кажется, в них нет ничего святого: она пьет и ложится под каждого второго, он постоянно идет против совести. Все раздираемы противоречиями, всем плохо, и всем было бы легче друг от друга отречься или друг друга убить, но это невозможно, потому что любовь. И любить невозможно: идеология выжгла все, а война заставила главных героев пережить столько личной боли, что теперь друг друга они могут воспринимать только как источник этой боли, при этом их история не история созависимости, стокгольмского синдрома и иных диагнозов. Эти двое хотят мира и любви, но их светлое будущее стало тем самым пушечным мясом на поле межнациональных распрей и недоговоренностей в борьбе за мир.
Маленький человек – лейтмотив половины произведений русских классиков – здесь особенно уязвим, уязвлен, но не другими, а большой, страшной, безжалостно, преследующей свои цели системой. "Холодное танго" – про них, маленьких людей, детей и жертв системы одновременно. Эти дети могут пройти войну, могут, как майор Таратута (Сергей Гармаш) занимать неплохую должность и иметь кое-какой авторитет, могут каждый вечер улыбаться и петь в ресторане, органично вплетаясь в образ роковой блондинки – и могут в одночасье быть выплюнутыми системой, которой они служили. "Эх, родина, подруга ты моя суровая, не пожалеешь, не простишь!", – кричит сквозь ледяной ветер постаревший, пристрастившийся к бутылке Таратута балтийским волнам. Сколько таких криков слышали волны в разных концах Земли?