Контрабасист Ллойд Суэнтон устало прикрыл глаза, чуть улыбнулся и положил кисть руки на гриф; больно, быстро и все еще прижимаясь к грифу, дернул струны. Пианист Крис Абрахамс, сильно облысевший и с красным лицом, уперся в поверхность раскрытого фортепьяно, так что пальцы, казалось, увязли и приклеились к клавишам. Легко и будто в нервическом треморе заиграл вначале неслышно, после - сильнее, нахрапом и вновь сводя на нет. Третий, Тони Бак, самый, кажется, из них живой – седой и сухой барабанщик, время от времени мягко касающийся кисточкой перкуссии, тихо и гулко трогал ударные. Музыка этой троицы неопределима по жанру: все, что угодно, с приставкой "пост": протяженность построка, ломаность постпанка, асинхрония постджаза, минимализм постмодерна. Если взять за исходник их последний релиз "Townsville", который они сыграли как один из сетов концерта, это холодные муки, которые приносила вода узникам Средневековья: десять маленьких капель с интервалом в пять секунд, одна крупная – каждые двадцать падают на голову приговоренных к казни зрителей. Готовые погрузиться в гипнотический транс, поклонники The Necks дружно помалкивали – лишь изредка в еле уловимый такт трепыхалась, словно таксистский пес-болванчик, в воздухе чья-то голова. Нельзя сказать, что это было лучшее шоу из когда-либо созданных: аскетичное исподнее "ДОМа", как и неприглядный фасад, не благоволит зрелищам. К тому же Суэнтон, Абрахамс и Бак сами не стремились развеять этот миф: из телодвижений, не относящихся к музыке, было потирание носа, тоже казавшееся концептуально выверенным в ритмической сетке. Да и тем, кому не досталось сидячего места, не удалось расслабиться вполне без овладения дыхательной техникой йоги – а именно такого отключения требуют переливы и музыкальные сдвиги The Necks. Выбор пластинки для перформанса был так же не слишком удачен для симфонии, в которую, должно быть, превращали The Necks свои выступления в знаменитом Sydney Opera House. Но для темной сырой ночи Москвы, другого времени года, дня и географической точки, подвластной топонимике, безотносительная одинокая музыка австралийского трио пришлась бы впору. Музыка The Necks слишком непосредственно близка конструкции человеческого тела и духа, чтобы не вытянуть шею от слишком наглой проницательности ее создателей.
"Шеи" загипнотизировали Москву
В м
инувшую пятницу на сцене культурного центра "ДОМ" появились австралийцы The Necks, которых ждали здесь, пожалуй, чуть ли не больше, чем Тома Уэйтса, также выступавшего на этой площадке. Дни.Ру вживую услышали "наглый" фри-джаз из Сиднея и теперь рассказывают о заокеанских мастерах своим читателям.
Когда перед выступлением музыкантов по своему обыкновению на сцену вышел организатор концерта Александр Марков, небольшое и неровное внутреннее "ДОМа" превратилось в лекторий, забитый до отказа на редкость послушными школярами. Бородатый муж повествовал о том, как нежелательны были бы вспышки фотоаппаратов, а в особенности более явный шум, вроде трелей мобильных. Невозможно поверить, будто кто-то из присутствовавших и впрямь намеревался тревожить замершее желе, которым стал воздух, звонками телефонов или громкой беседой: собравшиеся послушать The Necks (от англ. "шеи" и "нахалы", "наглецы") априори не могут быть из тех, кто способен нарушить тишину столь вульгарным способом. Через несколько долгих минут небольшого интро в стиле моралите пристыженно стих даже скрип половиц, а после прервал свою речь и сам г-н Марков.
На сцене появились The Necks. То, что возможно найти о них в российской прессе, вопиет о том, что "в прессе материалов о The Necks почти не достать", иными словами, исторических предпосылок формирования и фактов из жизни австралийского трио можно отыскать немного. Некоторые зрители, кто не успел еще попасть под гипнотизирующее влияние повсеместного молчания и тягостного ожидания, театрально шептали: "Никто не знает, как они выглядят на самом деле". На самом деле ничего таинственного в них нет, быть может, оттого, что выглядят они совершенно обыкновенно: трое взрослых мужчин, которым вот-вот стукнет полвека; у них тяжелые веки и плохая кожа.
Их музыка - это холодные муки, которые приносила вода узникам Cредневековья