То, что в СССР процветала коррупция, знали, пожалуй, все. Мелкие взятки гаишникам, торговля слитым бензином за полцены, коробочка шоколадных конфет чиновнику за небольшую услугу, знакомые в универмаге или рыбном магазине, выносящие товар налево… Примеров такой взаимопомощи на низком, бытовом уровне в эпоху тотального дефицита – не перечесть.
Не зря же тогда было очень трудно объяснить иностранцам истинный смысл такого простого русского слова "достать". "Где достала колготки в сеточку?" – "Да у Светки сестра в галантерее работает, вчера завезли". Подобные диалоги – не редкость в обыденной жизни того времени.
То, что наверху живут по другим законам, многие советские граждане, конечно, догадывались. Но масштабов, какими обогащались партийные чиновники, никто и представить себе не мог. Советская элита брала взятки не борзыми щенками, как Ляпкин-Тяпкин, а целыми вагонами.
Схема, в общем-то, давно известная – приписки. Государство заказывает у производителя продукцию определенного объема, скажем, на миллион рублей. Производитель отгружает вместо положенных ста железнодорожных вагонов на десять меньше, а в сопроводительных документах пишет: 100. Те, кто прикрывает недостачу, получают от производителя часть государственных денег.
Именно так в течение нескольких лет в солнечном Узбекистане "торговали" хлопком. При взятых на себя повышенных обязательствах власти не смогли вырастить и собрать богатый урожай. Решено было пойти на подтасовку статистических данных.
Руководство республики во главе с первым секретарем ЦК КПСС Узбекской ССР Шарафом Рашидовым, прикрываемое влиятельными людьми в Москве, похитило на приписках полтора миллиарда рублей. По тем временам это огромные деньги. Почти все они ушли на взятки так называемой группе прикрытия. Через несколько лет все ее участники станут фигурантами хлопкового дела.
В поздние советские годы имя Рашидова для многих советских граждан олицетворяло коррупцию и кумовство, неразрывно связанные с административно-командным аппаратом Советского Союза. Правда, сам глава Узбекской ССР каким-то чудом избежал наказания. Его роль в хлопковом деле очевидна, но документально не доказана.
Возможно, до него просто не успели добраться. В самый разгар расследования, в октябре 1983 года, Рашидов скоропостижно скончался от сердечного приступа. Такова была официальная версия его смерти, однако, по слухам, глава республики покончил жизнь самоубийством.
В Москве роль "крыши" узбекской мафии выполняли замминистра внутренних дел, зять генсека Леонида Брежнева Юрий Чурбанов и еще несколько высокопоставленных партийных деятелей. Всего по хлопковому делу прошли несколько тысяч человек.
По разным данным, от пяти до 16 фигурантов покончили с собой, многих приговорили к высшей мере наказания (среди них был министр хлопкоочистительной промышленности Узбекистана Усманов), большая часть организаторов и участников масштабных хищений получили большие сроки.
Уголовное дело о приписках и коррупции в Узбекистане вели два принципиальных, умных следователя-профессионала из прокуратуры – Тельман Гдлян и Николай Иванов. Масштабы их расследования поразили всю партийную верхушку: в домах узбекских министров, хозяйственников и партийных деятелей они находили стеллажи с трехлитровыми банками, забитыми деньгами. Счет шел на миллионы рублей. Рядом хранились ювелирные изделия из золота и украшения с драгоценными камнями.
В 1988 году на пресс-конференции в прокуратуре СССР следственной группой была продемонстрирована часть ценностей, изъятых у преступников, бравших взятки. На нескольких столах разместили пачки сторублевых купюр, золото и серебро. Журналисты писали тогда, что даже в сокровищницах Московского Кремля им не доводилось видеть такого богатства.
Руководство страны сознательно предало широкой огласке информацию о хлопковом деле. Таким образом власть демонстрировала борьбу с коррупцией населению СССР, ощущающему со все большей силой нарастающие кризисные явления, которые в 1991 году все-таки приведут к распаду великой державы.