Возмущение тех, кто эти изменения категорически не принял, не очень понятно. Излишне уже упоминать, что нынешний пенсионный возраст – 55 лет для женщин и 60 для мужчин – был установлен в нашей стране в начале 30-х, когда и условия работы, и продолжительность жизни, и уровень здоровья и активности людей названных возрастов были совершенно иными. Акцент хочется сделать все же на другом. Практически весь постсоветский период, то есть около 30 лет, десятки миллионов наших граждан получали "зарплаты в конвертах". То есть никаких социальных перечислений, за счет которых формируется в том числе и Пенсионный фонд, с их стороны не было. И сейчас на пенсию готовится выйти как раз то поколение, для которого "серые" зарплаты были практически нормой.
Само собой разумеющимся явлением это, в общем-то, остается и для тех, кто младше нынешних "предпенсионеров". И поэтому все крики насчет того, что средства Пенсионного фонда "непонятно куда делись", не имеют смысла: при нынешней системе его формирования этим средствам просто неоткуда было взяться. И дальше будет неоткуда, пока число работающих существенно не превысит число пенсионеров, а работающие не начнут тотально получать только "белые" зарплаты.
В этом контексте абсолютно логичными выглядят меры по контролю над финансовыми потоками (учет движения по банковским счетам, обязательное использование онлайн-касс, в некоторых случаях – временная блокировка счетов и так далее). Это один из инструментов борьбы с "серыми" зарплатами, с уходом от налогов – и не только у среднего и малого бизнеса, но и у индивидуальных предпринимателей и незарегистрированных самозанятых граждан.
Эта тенденция будет только усиливаться. Уже сейчас практически вся наша жизнь оцифрована. В порядке вещей – электронный документооборот; покупки и продажи онлайн, объединение баз данных разных государственных институтов, получение госуслуг через интернет. При этом контроль над жизнью и деятельностью людей в России оказывается даже более жестким, чем на Западе, где подобный контроль – в порядке вещей. Но там такие меры вводились постепенно, поэтапно, и потому успел сформироваться некий юридический противовес – законодательные ограничения на "вторжение" государства в жизнь граждан. У нас этого пока не произошло – технологии опередили законотворчество.
Что будет дальше? Дальше будет больше. Смотрите: совсем недавно у нас начала действовать система, контролирующая оборот алкоголя. С тех пор под подобный же контроль было взято еще несколько групп товаров. Не за горами время, когда будет таким же образом учитываться большинство позиций на рынке.
Так же, как на Западе, рано или поздно мы придем к всеобщему налоговому декларированию. Сейчас в России отчитываться о доходах должны только отдельные категории граждан, а в большинстве европейских стран – все без исключения. Под контроль там взяты и крупные покупки. Цель, разумеется, не в том, чтобы государство могло беспрепятственно обобрать граждан, а в том, чтобы граждане жили по закону и зарабатывали легально.
Придем мы и к прогрессивной шкале налогообложения (больше получаешь – платишь больший процент от доходов), и к введению ряда налоговых коэффициентов. В Европе, например, действуют повышенные коэффициенты при начислении налога на недвижимость за проживание в определенном районе, за парковку автомобиля, за уборку мусора на территории, прилегающей к дому и так далее. Думаю, такие вещи появятся и у нас.
Борьба с "серыми" доходами логично перерастет и обязательное (точнее, принудительное) медицинское страхование для тех, за кого средства на эти цели не перечисляет работодатель. А для тех, у кого нет страховки, медицинские услуги будут платными и при этом довольно дорогими.
Словом, пора учиться жить "по-белому", "прозрачно". И настраиваться на то, что вся твоя жизнь будет на виду. Затянувшийся период, когда полстраны жило полулегально, а "вчерную" работающие бизнесмены платили своим работником нигде не учтенные зарплаты, заканчивается.
Собственно, только в том случае, если мы готовы играть в открытую, соблюдать законы, платить за те блага, которыми пользуемся, мы можем требовать и у государства соблюдения своих прав – касается ли это пенсий или всех других социальных гарантий.