Спустя несколько недель после смерти Иосифа Сталина высшее руководство СССР решило устроить праздник для доброй половины заключенных страны. Произошло это не по доброте душевной – сподвижники вождя всех народов как пауки в банке устроили жесткую борьбу за власть, ставками в которой были их собственные жизни. Особенно усердствовал министр внутренних дел Лаврентий Берия, сам приложивший когда-то руку к массовым репрессиям.
В срочном порядке были пересмотрены громкие приговоры, по которым сотни и тысячи людей были безвинно расстреляны или отправлены в лагеря. По делу врачей и авиационному делу все обвиняемые были реабилитированы, а те, кому удалось выжить в немыслимых условиях лесоповалов, вышли на свободу. Аналогичные решения были приняты и по мингрельскому делу и другим абсурдным процессам, на которых как под копирку назначали наказание за госизмену и шпионаж.
Подготовил Берия и план массовой амнистии. Предполагалось отпустить из лагерей более миллиона человек. По какому-то злому умыслу в этот список счастливчиков не вошли политзаключенные с большими сроками (от пяти и более лет). Проект бериевской амнистии был утвержден Президиумом Верховного Совета СССР во главе с Климентом Ворошиловым впопыхах 27 марта 1953 года, то есть меньше чем через месяц после смерти Сталина.
Казалось бы, что Берия после этого спасся, она даже сумел занять теплое местечко в Президиуме ЦК партии, но, на само деле, дни его были сочтены. 26 июня 1953 года с подачи председателя Совета министров Никиты Хрущева он был арестован по обвинению в государственной измене, а в декабре того же 1953 года – расстрелян.
Автору самой массовой амнистии в истории страны не удалось оценить ее масштабы, которые чуть не привели Советский Союз к катастрофе, сравнимой разве что с Великой Отечественной войной. Берия так и не узнал, что такое миллион с лишним зэков в один момент вышедшие на свободу и начавшие войну против советской власти.
Урал, Сибирь и Дальний Восток содрогнулись от такого числа вчерашних арестантов. А, учитывая то, что из лагерей выходили люди голодные и озлобленные, ситуация в некоторых городах Союза вышла из-под контроля властей. Зэки, как собаки, стали сбиваться в стаи – тут и там организовывались банды, которые грабили магазины, нападали на мирных граждан, занимались разбоем и не гнушались убивать.
Вместе с невинно осужденными по так называемому закону о колосках или за нарушение трудовой дисциплины на свободу выходили и отпетые уголовники. Дело в том, что у большинства из них были небольшие сроки и многие бывшие воры и насильники получили билет на волю. Бериевская амнистия спровоцировала колоссальный всплеск преступности в Советском Союзе, но главное, что она поставила милицию, внутренние войска и даже армию в положение обороняющихся.
Милиция не справлялась с разгулом преступности и бандитизма. В некоторых районах страны бандиты устраивали форменный беспредел. В июне 1953 года столица Бурят-Монгольской ССР город Улан-Удэ стал настоящей горячей точкой.
Город был перевалочным центром, куда сходились все пути с Колымы, из Магадана и других мест отбывания наказания опасных рецидивистов и грабителей. Часть из них вышла на свободу летом 1953-го и практически для всех железнодорожный узел Улан-Удэ был первым городом на пути в сторону дома. Там-то они и задерживались – кто на день, кто на неделю, а кто и подольше.
Во второй половине июня начался беспрецедентный рост преступности в городе. Все государственные учреждения были переведены на казарменное положение, в некоторых из них были установлены раскладушки, на которых спали сотрудники. Окна первого этажа были заложены мешками с песком, город жил практически в осаде.
На улицах хозяйничали бандиты и если днем еще встречались одинокие прохожие, то ночью город был полностью во власти уголовников. Они разграбили практически все магазины, кафе и рестораны. Бандиты врывались в общежития, насиловали молодых работниц промышленных предприятий, при попытке сопротивления убивали невинных людей. Милиция не справлялась с таким всплеском преступности. На помощь пришлось призвать армию, которая спустя несколько дней навела порядок.
Похожие события происходили тогда и под Казанью. В одну из ночей июля 1953 года курсантов военного училища подняли по тревоге. Как оказалось, на полустанке в нескольких километрах от города остановился грузовой поезд, в котором было более тысячи амнистированных уголовников. Они разбежались по поселку, совершая массовые грабежи, разбои, изнасилования и убийства.
Амнистия 1953 года привела к настоящему культурному шоку, критическому перелому в советской идеологии. В стране столкнулись два мира – образцовые строители социализма и их антагонисты, бывшие уголовники, блатные – люди, которых система отправила на самое дно. На свободе, при отсутствии программы социальной адаптации, им оставалось только вернуться на прежний путь "джентльменов удачи".
В общественной культуре наступил перелом – изменились мода и привычки. В лагерях ГУЛАГа текла своя жизнь, там были свой язык, фольклор, свои законы. Они постепенно перетекли в повседневную жизнь: в музыке развивался блатной шансон, получило распространение искусство татуировки. Блатная эстетика стала альтернативой ценностям социализма.
События, последовавшие после объявления бериевской амнистии, нашли отражение в искусстве. В 1987 году на экраны вышел фильм Александра Прошкина "Холодное лето пятьдесят третьего". Свою последнюю роль сыграл в картине Анатолий Папанов.