Советские люди в принципе не знали, что такое теракты. И то, что произошло 8 января 1977 года, не укладывалось в голове простого человека. Три взрыва, прогремевшие в этот день в столице, стали первыми крупными терактами в СССР. В результате атак злоумышленников погибли семь ни в чем не повинных людей. На поиск террористов были брошены лучшие силы милиции и Комитета госбезопасности.
ОСТОРОЖНО, ДВЕРИ ЗАКРЫВАЮТСЯ…
В тот день станция "Измайловская" работала в своем – обычном для выходного дня – режиме. Поезда подходили, останавливались на положенные 15-20 секунд и следовали дальше. Так было и в этот раз. Поезд, следующий из центра, подошел к платформе, вышли одни пассажиры, зашли другие и состав отправился дальше – на "Первомайскую". Время, которое требуется поезду на преодоление этого перегона, составляет около двух минут. Они станут роковыми для пассажиров третьего вагона.
Именно в третьем вагоне в 17 часов 33 минуты сработала первая бомба, от взрыва которой погибли семеро и получили ранения 30 человек. Кроме взрослых, погибли и дети, которые вместе с родителями возвращались с праздничного представления. Количество жертв могло быть заметно больше, но лишь случайность – взрыв произошел не в туннеле, а на открытом участке пути – помогла этого избежать.
Все экстренные и специальные службы страны приведены в повышенную готовность. Лучшие специалисты направлены на оказание помощи пострадавшим и поиск зацепок, которые могли бы навести на след террористов и понять мотивы совершения столь жестокого преступления. Движение поездов на синей ветке столичной подземки остановлено. Людей эвакуировали со станции "Первомайская". Милиция и дружинники начали проверять документы у всех, кто входит и выходит из метро. Казалось, предпринятых мер достаточно для того, чтобы взять ситуацию под контроль.
ВЗРЫВЫ ПОД НОСОМ У КГБ
Буквально через полчаса после того, как бомба сработала в московском метро, в столице произошел еще один взрыв. Самодельное устройство было приведено в действие в торговом зале продуктового магазина № 15 на улице Дзержинского (сейчас это улица Большая Лубянка). То есть, в паре сотен метров от зданий КГБ СССР. В этот раз злоумышленники спрятали свою адскую машину под одним из прилавков. В какой-то степени именно он спас покупателей от многочисленных осколков, которые прошили его основание. Погибших при взрыве не было, однако несколько человек получили ранения.
Еще через 5 минут, в 18:10, бомба срабатывает около продовольственного магазина № 5 на улице 25 Октября (ныне Никольская), напротив Историко-архивного института. Как потом расскажут специалисты, самодельное взрывное устройство было заложено в массивную чугунную урну. Террористы рассчитывали, что ударной волной ее разнесет на куски, которые станут дополнительными поражающими элементами. Однако мощности бомбы не хватило на то, чтобы разрушить мусорку, и вся энергия взрыва ушла вверх. Таким образом, проходившие рядом люди даже не пострадали.
РЕАКЦИЯ РУКОВОДСТВА СССР
Председатель Комитета госбезопасности Юрий Андропов в этот вечер работал на Лубянке. Он был в курсе произошедшего в течение нескольких минут. По тревоге были подняты все сотрудники КГБ и МВД, находившиеся в тот ден в городе. В Кремль, бросив охоту, приезжает Леонид Брежнев. На экстренном совещании с силовиками генсек требует в кратчайшие сроки найти злоумышленников. Дело получает кодовое название "Взрывники".
Основная версия терактов – политическая, поэтому под подозрение попадают украинские и армянские националисты. Выезд из столицы блокируется, аэропорты и вокзалы работают в усиленном режиме, подозрительные лица задерживаются и тщательно проверяются. В ходе оперативных действий были опрошены свыше 500 свидетелей, которые могли видеть возможных террористов. Однако никто так и не смог четко описать внешность злоумышленников. О ходе следствия регулярно докладывалось Андропову и Брежневу, которые лично контролируют ход дела.
Официальные сообщения о терактах появились спустя два дня и были весьма расплывчаты. За это время по городу расползлись слухи: везде обсуждались неизвестные подробности терактов, говорилось о сотнях погибших.
СПЕЦСЛУЖБЫ ВЫХОДЯТ НА СЛЕД ТЕРРОРИСТОВ
Тем временем, с сотрудники МВД и КГБ проводили кропотливую работу на месте происшествия и в лабораторных условиях. В результате удалось установить, что осколки, извлеченные из тел погибших и пострадавших, являются частями чугунной утятницы. Как выяснилось, она была экспериментальной и на весь Союз их выпустили всего 50 штук, которые в магазины не поставлялись, а рассылались руководством завода-изготовителя в качестве подарков. Все экземпляры разошлись по трем направлениям – Украина, Юг и Закавказье.
Эксперты установили, что именно экспериментальная кухонная посуда с крышкой стала контейнером для самодельной бомбы. То, что это была именно она, специалисты даже не сомневались – на месте взрыва в метро также были найдены следы тротила, части элемента питания, выключателя и будильника, который использовался в качестве таймера.
Взрывотехники пояснили, что внутри утятницы был заряд, состоящий из смеси тротила и аммиачной селитры весом около килограмма. После изготовления бомбы, террористы крепко прикрутили крышку утятницы к корпусу с помощью болтов и для надежности прошлись по ним сваркой. Это стало еще одной зацепкой – сварка производилась особым электродом, который использовался только на оборонных предприятиях.
Собрав факты и улики воедино, следователи очертили круг городов, где могли проживать злоумышленники – Ереван, Ростов-на-Дону и Харьков. Окончательно установить "подозреваемый" город помогли фрагменты хозяйственнрой сумки из кожзама, в которой переносилась бомба. В Ташкентском аэропорту при досмотре была задержана женщина с точно такой же сумкой, внутри которой, правда, ничего подозрительного не было. Но следователи обратили внимание на ее ярлык, где было указано место изготовления – город Ереван.
ПОГОРЕЛИ НА КУРТКЕ И ШАПКЕ-УШАНКЕ
Несмотря на то, что уже многие ниточки были у следователей в руках, террористов удалось выявить только после того, как они сами себя выдали при подготовке к новому взрыву. В октябре 1977 года они приехали в Москву с очередной бомбой, которую планировали взорвать на Курском вокзале. Злоумышленники оставили сумку со взрывчаткой в зале ожидания, а сами ушли. Она простояла почти стуки, но бомба так и не взорвалась – у нее сели батарейки. На бесхозную вещь обратили внимание милиционеры и обнаружили внутри провода и часовой механизм. Кроме того, в сумке лежала синяя куртка и шапка-ушанка, на которой были обнаружены черные вьющиеся волосы.
На поиски брюнетов без верхней одежды были брошены значительные силы милиции. Прочесывались все вокзалы и в аэропорты, откуда можно было выехать в направлении Закавказья. Старания спецслужб в итоге увенчались успехом, и террористов взяли в поезде "Москва-Ереван". Изначально подозрение вызвал черноволосый молодой человек в синих спортивных брюках (от того же костюма, что и найденная в сумке на вокзале куртка), при нем не было верхней одежды, документов и личных вещей. Это был рабочий Акоп Степанян, который ехал со своим товарищем – художником Завеном Багдасаряном. Цель поездки в Москву они объяснить не смогли. Их задержали и этапировали в Ереван.
Отпираться не было никакого смысла – в доме одного из них обнаружили схему взрывного устройства, сработавшего в московском метро, а у другого — детали для новых бомб. Кроме того, мать Степаняна опознала сумку, в которой находилась бомба, как сумку сына. Через Степаняна правоохранители вышли на третьего участника, который, как выяснилось, был идеологом группы и организатором взрывов, – Степана Затикяна. Он работал на Ереванском электромеханическом заводе, был женат и имел двоих маленьких детей.
За спиной у задержанного уже был один срок, по политической статье. Будучи студентом, он создал подпольную Национально-объединенную партию Армении. Ее члены выпускали газету, в которой призывали к созданию независимой республики, распространяли листовки против "российского шовинизма" и требованиями вернуть Армении Нагорный Карабах и Нахичевань. КГБ довольно быстро вычислил подпольную организацию и ее лидеров отправили за решетку, где, как говорили подельники Затикяна, он "подвинулся" на националистических идеях и бредил идеями наказания русских за "угнетение армянского народа".
ЗАКОНОМЕРНЫЙ ИТОГ
Следствие по делу террористов из Армении длилось около года. Процесс в Верховном суде СССР проходил с 16 по 20 января 1979 года в закрытом режиме. 24 января все трое были признаны судом виновными и были приговорены к высшей мере наказания.
Доказательная база, собранная по этому делу, убедила не всех в виновности подозреваемых. Так, советский диссидент Андрей Сахаров протестовал против приговора. Он считал, что вина осужденных не доказана. В своем письме Леониду Брежневу от 30 января 1979 года академик требовал приостановки исполнения приговора и нового судебного разбирательства.
Последнее слово Степана Затикяна на суде: "Передайте людям, что это были последние слова Степана: Месть, месть и еще раз месть".
Спустя неделю, Президиум Верховного совета СССР отклонил ходатайство о помиловании и в тот же день приговор был приведен в исполнение. После нейтрализации группы Затикяна теракты в Москве прекратились, их не было вплоть до распада Советского Союза.