"Мой папа родом
из небольшого, но очень древнего городка Дума под Дамаском. Во время его молодости Советский Союз плотно сотрудничал с Сирией, папа придерживался коммунистических взглядов и приехал в Россию учиться по обмену. Вообще он мечтал быть летчиком, отлично закончил школу на родине. Но у власти стояла партия БААС (Партия арабского социалистического возрождения. – Прим. ред.), и из-за папиных оппозиционных политических убеждений учиться ему не дали, и "планом Б" стала Москва. Сначала он учился в УДН на филологическом факультете, а затем с отличием закончил аспирантуру в Институте стран Азии и Африки, получив степень кандидата исторических наук", – рассказала Мария.
Судьбу сирийского студента изменила яркая романтическая история. "С моей мамой, коренной москвичкой, они познакомились в одном из кафе на Новом Арбате, где мама с подругами праздновала чей-то день рождения. Папа пригласил маму на медленный танец… По их словам, это была любовь с первого взгляда. Папа очень любил Россию, но
остался здесь на всю жизнь, скорее всего, только ради мамы. Их женитьбе не помешали ни неприятие папы маминым отцом, ни "подвешенный" папин юридический статус в СССР, ни постоянные сплетни за спиной", – отметила девушка. Затем молодой семье пришлось пройти суровую проверку войной. "Когда они поженились, мама быстро забеременела, и тут
отца призвали на войну в Ливане – после армии и партизанских курсов у него была специальность командир танка. Большинство женщин вокруг мамы крутили у виска, открыто называли ее дурой и уговаривали делать аборт, так что маме пришлось выдержать настоящую травлю, но папа вернулся, и много лет они жили очень счастливо, хотя разность культур все-таки чувствовалась, особенно в быту. Папины друзья-сирийцы называли его самым арабским арабом среди них за его хозяйственность, деловитость, приверженность привычкам и укладу жизни в Сирии", – добавила Мария. "Сначала у них родились дочки-близняшки, а через пять лет – я. Папа работал переводчиком, он блестяще знал классический арабский язык и хорошо – русский, поэтому постоянно крутился в дипломатическом кругу и неплохо зарабатывал, работая сутками напролет", – рассказала она.
"У сирийцев принято иметь большие семьи, часто принимать гостей, вместе готовить и вести свой неторопливый уклад жизни. Последний раз я была в Сирии десять лет назад, незадолго до смерти отца. На тот момент многое зависело от конкретного города или района. Например, Дамаск делится на мусульманскую и христианскую часть, в христианской женщины могли
свободно общаться с мужчинами, получать высшее образование и ходить в мини-юбках. В мусульманских районах все строже, женщины в основном либо занимаются семьей, либо работают фармацевтами, продавцами или дикторами на телевидении. Многие не носят паранджу, однако есть и ультраконсервативные семьи, в которых женщины даже в сильнейшую жару надевают перчатки и закрывают даже глаза", – добавила она.
"Так или иначе, до начала гражданской войны
в Дамаске чувствовалось полное ощущение безопасности – никаких вооруженных людей, никакой агрессии, никаких пьяниц – на востоке это порицается, хотя многие мужчины и пьют алкоголь. Арабы любят разбавить арак (анисовую водку) большим количеством холодной воды, добавить туда лед и долго цедить этот коктейль за неспешной восточной беседой с кальяном и солеными орешками. В обществе воспитан высокий уровень внутренней культуры – культуры общения, уважения к старшим, к женщине, культуры пития в том числе", – подчеркнула Мария. "Сирия всегда была самой светской страной в регионе, и жизнь там мне, даже в 17 лет, казалась благодатью.
Сирийцы очень гордились отсутствием религиозных конфликтов, хотя совсем рядом соседствовали мечети, православные храмы (Сирия относится к юрисдикции Антиохийской православной церкви. – Прим. ред.), католические и многие другие. Мало кто знает, что Сирия является колыбелью христианства. На ее территории сосредоточено огромное количество древнейших христианских святынь, например, в мечети Омейядов в центре Дамаска хранится частица головы Иоанна Крестителя, этим мощам поклоняются и христиане, и мусульмане. А в 55 километрах от столицы есть городок Маалюля, где люди до сих пор живут в выдолбленных в горах первыми христианами пещерах и говорят на языке Христа – арамейском. И это вовсе не "пещерные люди", мне, например, посчастливилось пообщаться там с профессором арамейского языка. Вообще представления об арабах у не сильно образованной части общества заканчивается на египетских нищих, по которым многие русские почему-то судят о сирийцах, ливийцах, ливанцах, катарцах и так далее", – рассказала девушка.
Как бы то ни было, начавшаяся в стране война внесла свои коррективы, и многое из разрушенного вряд ли удастся восстановить. "Мне очень жаль, что многое в Сирии я не успела увидеть, и, судя по всему, уже не увижу. Маме 12 лет назад посчастливилось побывать в Пальмире, и тогда этот "розовый город" посреди пустыни произвел на нее потрясающее впечатление. Никто не мог подумать, что
такая красота совсем скоро может быть уничтожена невежественными террористами из "ИГИЛ*", маниакально стирающими древнюю историю Сирии", – призналась Мария. "В Думе у нас живут бабушка, дедушка, множество дядь, теть, двоюродных сестер и братьев. Я думаю, что, если бы папа был жив на момент начала войны в Сирии, он бы поддерживал семью финансово и часто бы ездил на родину", – считает она. "Мы и все друзья нашей семьи, связанные с Сирией,
ужаснулись, узнав о гражданской войне в стране. Большинству из нас это кажется искусственно разжигаемым конфликтом, очень напоминающим другие проекты США в регионе", – рассказала девушка.
Человеку, незнакомому с ситуацией в Сирии лично представить размеры катастрофы практически невозможно. "В начале внутреннего конфликта в Сирии происходило много того, о чем не говорили по российскому телевидению, и, тем более, по западному. В частности, тогда
начали массово вырезать христиан, целыми семьями, чего не было в Сирии никогда. Об этом рассказывают сирийцы, которые живут в России, но ездят на родину и имеют постоянную связь с ней. Долгое время никто не говорил об уничтожении университетов и уникальных памятников культуры. Изначально многие сирийцы поддерживают Асада, и многие благодарны России, вмешавшейся в ситуацию, когда весь "цивилизованный" мир безмолвствует", – подчеркнула Мария Аль-Сальхани. "Папа был идейным коммунистом, но все равно с большим уважением отзывался об отце нынешнего президента Сирии Башара Асада – Хафезе Асаде. Он вел независимую внешнюю политику, поднял в стране производство, уровень образования, прижал экстремистские группировки, которые при его жизни не могли нос высунуть. Конечно, после его смерти ситуация ухудшилась, как признают многие папины друзья, из-за не слишком эффективной внутренней политики младшего Асада.
Война, которая идет сейчас, по развитию откинула Сирию как минимум лет на 50 назад. Теперь все мы надеемся, что общими усилиями сирийская армия и Россия выгонят из страны боевиков, и народ снова сможет нормально жить, работать и учиться, растить детей", – заключила девушка.
* Организация запрещена на территории РФ