6 мая в силу вступил закон о запрете мата в СМИ, в музыке, в литературе, на телевидении, а также в театральных и музыкальных постановках. Отныне многим знаменитостям придется ограничить себя в бранных выражениях.
Журналисты Дней.Ру и портала Super.ru связались со звездами отечественного шоу-бизнеса и известными актерами, которые поделились своим мнением о новом Указе, и рассказали, как это нововведение может повлиять на их творчество.
Анатолий Вассерман, эрудит: Хамство в Интернете практически неизбежно! Я знаю, что и как пишут в своих блогах известные люди, и считаю, что им самим от этого хуже, от того, что другие видят чего они стоят. Всем все видно и всем все ясно. Но я не хочу иметь никакого отношения к этой борьбе – у меня есть значительно более серьезная собственная задача. Но бороться надо!
Олег Табаков, руководитель МХТа им. А. П. Чехова: Нет ни одного замечательного спектакля, где актеры ругаются матом. В моей практике был только один спектакль – пьеса Преснякова "Изображая жертву". В этой пьесе доведенный до отчаяния идиотизмом нашей жизни лейтенант милиции изъяснялся нецензурно, и все. Закон несет меру ответственности за происходящее в театре. "Шаловливые ручонки, мне покою нет от вас", – вот что это такое, только тут, скорее, языки. Когда Станиславский 100 с лишним лет назад ставил пьесу "На дне", а ведь там ах как был необходим нецензурный лексикон, но он сумел обойтись.
Никита Джигурда, шоумен: Я по-прежнему буду использовать мат, потому что на всякий закон есть исключение. Мы говорили на одном фестивале с Говорухиным, с Алексеем Митрофановым: все дело в том, что матом нужно уметь пользоваться. Я мастер этого дела, мне разрешали, разрешают и будут разрешать использовать мат. У меня есть книжка, которая была напечатана до этого закона, – "Вертикаль русского мата". Таким образом, что напечатано у классиков, можно использовать. Я использую мат для подчеркивания драйва любви, для пробуждения в человеке творчества и глубинного начала. Я не ругаюсь матом, я дух им поднимаю. Сейчас я на репетиции парада, в Крыму, в Донецке на День Победы буду поднимать людям дух. Я читаю – и все в восторге. Можно заменить мат, но не будет драйва. Я убираю конкурентов, которые не умеют использовать мат. А мастерам будет разрешено все во имя любви, во имя духа. Все это делается, чтобы заткнуть фонтан тем, кто использует мат, чтобы ругать систему или человека у власти. Таким образом власть фильтрует базар. Я за это только "За".
Виктория Боня, телеведущая: Считаю, это правильно, что приняли такой закон. Может, в литературе это перебор, ведь все-таки это выбор автора. Есть стихи, которые не выразишь без красного крепкого словца. В целом это правильно, наконец-то мы начинаем окультуриваться. Я ругаюсь матом, но только в кругу очень близких людей. Когда находишься в расслабленном состоянии, можно выругнуться, подкрепить сказанное эмоциональным посылом. На работе я никогда не ругаюсь матом, всегда контролирую, когда можно это делать, а когда нельзя, поэтому я не боюсь этого закона. Здорово, что наше поколение и наши дети не будут брать "быдло-пример" от взрослых, которые ругаются матом на телевидении.
Захар Прилепин, писатель: Для меня закон не писан. Я нахожусь в поле действия русской литературы, которая является самой свободной литературой мира, и в гробу я видел эти все законы. Режиссер Ларс фон Триер в России очень сильно страдал, могут быть проблемы из-за закона, у нас много есть отличных фильмов, где есть брань: у Киры Муратовой, да даже у Михалкова проскальзывало. Это смешно, что мы сделаем с Пушкиным, Шолоховым, Лермонтовым, Есениным? А вот как они будут издавать Буковски, Лимонова и других, это непонятно. Закон глуповатый. Если бы у нас с утра до вечера матерились по телевизору, я бы понял, зачем нужен такой закон. Конечно, плохо, когда СМИ выражаются нецензурно, но этого я не видел. Видимо, хотят, чтобы мы были высокодуховные, но мы и так высокодуховные. У нас есть русские сказки, народное искусство, частушки, там столько этого добра. Вряд ли что-нибудь изменится, люди как употребляли, так и будут употреблять. Я, например, в жизни редко употребляю, а в книгах могу вставить бранные слова.
Лолита Милявская, телеведущая: Люди как ругались для сброса негативной энергии, так они и будут ругаться. В тех местах, где это позволительно. Иногда, если слово уберешь в анекдоте, то от него ничего и не останется. Если говорить о массовой культуре, вероятно, что государство поступило правильно, хотя есть произведения искусства, связанные с отечественной войной, катастрофами: где люди не думали, что говорят в сложную минуту, они просто выражали состояние стресса. Я не "За" и не "Против" такого закона. Поскольку все психологи и ученые истории словесности давно доказали, что русский мат является боевым кличем татаро-монгольского ига, а бранные слова – они же с бранного поля. Люди, которые не хотят заболевать, не дай бог, онкологией, они должны как-то выражать подавленные эмоции, чтобы их не было. Моя борьба с негативными эмоциями выражается именно в этом. Иногда я разговариваю на этом татаро-монгольском языке. Думаю, что даже те, кто принимал закон, если у них, к примеру, будет пожар в квартире, не дай бог, будут разговаривать на одном языке. И ничего тут не поделаешь.