Религиозный раскол в Абхазии может поссорить администрацию президента Александра Анкваба и официальную Москву. Укрепление самопровозглашенной "Абхазской православной церкви", по мнению экспертов, свидетельствует о сближении местной власти с антироссийски настроенными националистами.
После "войны 08.08.08" в Южной Осетии Россия оказалась одной из немногих стран, признавших и поддержавших независимость республики от Грузии. Одновременно с этим была признана независимость Абхазии, также находившейся в уязвимом военном положении. Сегодня обе республики существуют, во многом, благодаря поддержке Москвы.
Однако последние события в Абхазии могут свидетельствовать о том, что местные власти сближаются с националистами, негласно поддерживая антироссийские настроения. Проявляется это в религиозной сфере.
В течение двух последних лет местные священнослужители, относившиеся ранее к Русской Православной церкви, ведут спор с Московской Патриархией. Главной православной святыней Абхазии является Новоафонский монастырь, построенный в ХIХ веке русскими монахами на средства российской императорской семьи, куда ежегодно прибывают тысячи паломников из России. Началом раскола стал захват Нового Афона группой священников во главе с иеромонахами Дорофеем (Дбаром) и Андреем (Ампаром). Раскольники заявили о создании своей, независимой от России и Грузии, митрополии, присягнув Константинопольскому Патриархату.
Раскол был организован с помощью так называемого "всеабхазского сбора", на котором принималось решение о размежевании с РПЦ. Характерно, что сбор действительно был "всеабхазский", то есть организаторы мобилизовали жителей республики, вне зависимости от их вероисповедания, а не только православных. Хотя вопрос подчинения Москве или Константинополю могут решать только люди сопричастные.
В итоге, как рассказывает протодиакон Андрей Кураев, решение о создании "Абхазской автокефальной митрополии" принимали и православные, и мусульмане, и язычники. "Собрание было, мягко говоря, не христианское в своем большинстве, – считает протодиакон. – Впервые в церковной истории некрещеные люди принимают решение о создании митрополии, да еще и автокефальной. Это был бы просто цирк, если бы его не организовал человек, называющий себя доктором богословия, знатоком канонического права – я имею в виду отца Дорофея (Дбара). Он-то прекрасно понимал каноническую ничтожность всех этих действий".
Иеромонахи Дорофей и Андрей, по мнению протодиакона Андрея Кураева, манипулировали в духе "эпохи "оранжевых" и прочих подобных им революций", "используя как можно чаще слово "свобода". "Это самое модное слово сезона в Египте, в Ливии – ну, и заодно в Новом Афоне", – говорит Кураев.
Эксперты отмечают, что такие действие, как религиозный раскол в республике, не могут происходить по инициативе двух заштатных клириков РПЦ. Вероятнее всего, священники получили неофициальную поддержку от местной власти, разыгрывающей антироссийскую карту. При этом официально президент Александр Анкваб демонстрирует добрососедские отношения с Москвой, от которой Абхазия продолжает зависеть как политически, так и финансово.
Впрочем, ряды раскольников тоже не однородны, и в них, судя по всему, зреет новый протест. На этот раз конфликт, видимо, намечается между двумя самыми активными создателями "Абхазской автокефальной митрополии" – иеромонахами Дорофеем и Андреем. Судя по личной странице отца Андрея (Ампара) в социальной сети Facebook, священник испытывает моральные терзания и готов бросить свою борьбу.
"Бежать и бежать, уничтожить симку, снять эти "одежды" и "одевшись" в новые, как нормальный человек – бежать. Спасаться бегством, – написал священник на своей странице в середине августа. – "Театр" продолжается, ты один в церкви – вне церкви другой, позволяешь говорить одно и делать другое... я устал от этого лукавства, которое усугубляет во мне маразм и дебелость, тупость и упертость, мракобесие, алчность и отсутствие элементарной порядочности, о любви молчу..." Видимо, превращение из священника в политика, участвующего в лоббировании чужих интересов, не лучшим образом сказывается на эмоциональном состоянии отца Андрея.