Я видел этого парня несколько раз в жизни – в тот период, когда он не кололся: это был совершенно растительный человек с перманентной полуулыбкой, тихим голосом, без характера, без воли, без интересов, которого любили дома за то, что он был тенью того мальчика, что давно уже погиб в этом теле. И именно по тому, что я видел своими глазами, что я знаю от людей, поседевших от борьбы за заживо умершего сына, я голосую обеими руками хотя бы за какие-то реальные меры против наркомании, которые нужно было принять в стране не вчера и не год назад, а в самом начале 90-х, чтобы спасти миллионы жизней. Но посмотрите, что происходит: стоило Медведеву предложить ввести тотальное тестирование школьников на употребление наркотиков, как изо всех щелей полезли сердобольные мухоморы, кричащие о недопустимости хотя бы таких мер! Вот, скажем, позиция распиаренного столичного педагога Сергея Бебчука, к которому за советом побежали журналисты: "…у нас все так коряво делается, что это будет служить каким-то репрессивным целям… При отсутствии гарантий на анонимность, на то, что результат будет сообщен только родителям, это может оказаться пагубнее, чем предполагается… из-за того, что все предали огласке, он возьмет и повесится…" Но позвольте, господа! Сколько можно уповать в решении социальных проблем только на семью?! Сколько можно списывать со счетов ответственность общества и, как его часть, системы образования?! Почему государство так упорно не желает принимать участие в становлении личности своих граждан, откуда дует этот смрадный ветерок перекладывания воспитательной задачи только на мать с отцом?! Ведь вот что нужно раз и навсегда понять тем сознательным или бессознательным врагам российского общества, что так упорно снимают со школы обязанность воспитывать гражданина: семья не может вырастить человека, отличного от его папы или мамы, и, таким образом, семья – это тупое дуплицирование, клонирование всех тех качеств, какие есть у родителей! И если семью составили, скажем, представители, условно, "быдла", то воспитать "поэта серебряного века" с тонкой душевной организацией они не смогут – как бы ни старались. А ребенок, родившийся там, где пить пиво каждый вечер перед телевизором – норма, не имеет никаких шансов отказаться от такой же привычки – потому что любой ребенок воспринимает свой дом, свою семью как НОРМУ, как абсолют, как образец! И если семьи у нас такие разные, то и воспитываться в них будут разные люди – и никогда у них не будет совпадать не только культурный уровень (что терпимо), но и система моральных ценностей. А вот без единого представления о том, что есть хорошо и что есть плохо, общество обречено. Оно распадется. Теперь берем конкретный случай, который так напугал педагога Бебчука – мол, случайно узнают о школьнике-наркомане не только родители!.. И что же?! Неведомо этому директору лицея, что в обществе нашем уже давным-давно всем на всех наплевать?! Да, именно: новость о том, что ученик Иванов пописал травой, будет новостью как раз только для его родителей да для директора, а все одноклассники Иванова прекрасно знают, кто, когда и сколько курил, как затягивался и сильно ли его "тащило"! И даже если на этом нашем сайте крупным шрифтом написать: "Иванов из такой-то школы курит наркотик!", ничего катастрофического не произойдет. Если школьник кого-то и боится, то только своих папу и маму, а общественный институт осуждения разрушен давно и безвозвратно. Возмущение чужих дядей никого не трогает сегодня. Пойдем дальше: чтобы реально предотвратить желание школьника баловаться наркотиками, тестирование необходимо объявить прозрачной системой, а результаты тестов – публичными. Необходимо объявить о том, что, например, с января 2012-го года во всех школах страны вводятся анализы и что итоги тестов будут опубликованы в Интернете точно так же, как данные по ЕГЭ. Следовательно, начиная с этого дня – с середины апреля – каждый школьник будет знать: следы наркотических веществ сохраняются в организме в течение нескольких месяцев, и чтобы подготовиться к январским тестам, с желаниями типа "расслабиться", "побаловаться травкой" и прочее и прочее нужно немедленно завязывать. Таким образом, все "невинные", которые по глупости попробовали дурь, получат возможность подойти к тестам чистыми и непорочными – и забыть о своих ошибках, как о нелепом сне. Такой подход позволит, во-первых, избежать всех страхов, связанных с соблюдением в России конфиденциальности, а во-вторых, вынесет проблему за пределы семьи, что крайне важно. Если уж отечественные горлопаны так страстно хотят взвалить ответственность за воспитание юного человека на семью, то саму эту семью нужно заставить заниматься этим воспитанием! И пускай все знают, что ударница капиталистического труда – лучший квартальный менеджер по селедке продуктового супермаркета – растит сына-травокура, а чиновник из министерства – дочь-таблеточницу. Если же проблема наркотиков останется только лишь семейным делом, то и бороться с нею придется только самой семье – а в этой схватке силы родителей ничтожны. Уверен, что каждый, кто столкнулся в своей жизни лицом к лицу с наркоманией, воспримет описанные меры как желанные, но далеко не достаточные. Те же, кто примутся разевать ротик в эстетской гримаске неудовлетворения, желают нашим детям только одного – смерти. С такими латентными защитниками наркомафии нам не по пути.
Тест на наркотики вместе с ЕГЭ
Лич
но с проблемой наркомании я столкнулся не так давно – мое поколение стало, видимо, последней генерацией "советских алкоголиков", искавших кайф в портвейне, "квадрате" (спирт и сахар поровну) и банальном спирте, разведенном с водой и каким-нибудь сиропом вроде "Мишек Гамми". Нет, встречались, конечно, и те, кто пытался экспериментировать – нюхали клей или бензин, но никому и в голову не приходило называть этих токсикоманов "модными" или "продвинутыми".
Сам я, к слову сказать, плотно общаясь с ребятами, попробовавшими все возможные варианты, даже не начал курить табак – у нас никогда не было традиции насаждать привычки, заставлять что-то делать "на слабо", копировать какой-то стиль поведения. И речь здесь идет о самой обыкновенной ленинградской школе и о самых обычных пацанах – не о гениях и не о медалистах.
Так вот, что такое наркомания, я узнал много позже. В середине 2000-х моя тогдашняя девушка пригласила меня в гости – в родительский дом в типовом панельном доме 70-х в спальном районе. На каждой двери, ведущей в комнаты, стояли замки, и я поначалу решил, что жилье это прежде было коммуналкой. Но через некоторое время я узнал жуткую историю: у девушки был старший брат, который в середине 90-х, работая в модном супермаркете товаров для дома, на одной из корпоративных вечеринок глотнул подмешанной в колу наркоты – и понеслось!..
Согласно классической схеме дом наполнился гнутыми ложками, а затем стали исчезать вещи – дошло до того, что у маленькой сестренки брат-наркоман утащил последние зимние сапожки, а у родителей, которые были бюджетниками, не хватало денег даже на еду. Трехкомнатную квартиру перекрыли замками, и ночью, лежа в кроватях, домочадцы тряслись от страха, когда сынок шарился в поисках чего-то ценного. Наконец, родители собрали волю в кулак и отправили наркомана к сектантам – те при помощи регулярных посещений сауны и ударных доз витаминов вышибали из полуживотных их привычки, а затем сын был сослан в один поволжский городок – подальше от связей юности. Там он сошелся с такой же "экс"-наркоманкой, как и он сам, больной целым спектром типовых недугов – СПИД, гепатит и прочее, но постоянно просился на родину. Через год после возвращения в Питер, где он жил в купленной для него комнате на другом конце города, парня нашли мертвым с остановившимся сердцем – обычный диагноз для тех, кто торчал.
Парня нашли мертвым с остановившимся сердцем – обычный диагноз для тех, кто торчал