Уго Чавес умер, наверное, в самое подходящее для этого время. Команданте, который так много сделал для Венесуэлы, вряд ли ожидал, что буквально на следующий год после его смерти страна низвергнется в пучину кризиса. Очевидно, что Чавес не мог бы спасти венесуэльцев от грядущего, но многие верят в обратное. Если уж не остановить кризис, то сгладить его последствия.
Нефть на стеклянные бусы
Все началось с того, что Венесуэла, как и многие сырьевые державы, привязала свой успех к цене на нефть. Подавляющая часть бюджета страны (95%) пополнялась за счет налогов с сырьевых корпораций, государственных, иностранных и немногих частных. Эти деньги шли на социальное страхование, зарплаты бюджетникам, пенсии и многое другое. В общем, ситуация понятная и привычная, почти аналогичная той, в которой оказалась Россия. За исключением нескольких ключевых отличий, и главным из них было то, что государство активно боролось с самим понятием рыночной экономики. Сражалось – и проиграло.
Еще при Уго Чавесе в Венесуэле применялась самая порочная практика для стран, пытающихся встроиться в мировую экономическую систему: государство пыталось контролировать цены на валютный обмен. Официальный курс доллара внутри страны находился на уровне шести боливаров. Реально же доллар стоил около 64 боливаров. Так что, сколько нефтедолларов бы ни прибывало в страну, они быстро разбирались верхними слоями общества за дешевую местную валюту. До масс эти деньги практически не доходили. Когда цены на нефть оказались ниже 40 долларов за баррель, американская валюта уже реально оценивалась в 170-180 боливаров.
И если при Уго Чавесе в случае возникновения каких-либо проблем администрация справлялась, то сейчас такая борьба с симптомами помочь уже не может. Власти Венесуэлы своим вызовом рыночной экономике буквально попытались управлять китом при помощи шнурка от ботинок.
Устойчивое падение
Финансовый кризис привел к дикой инфляции – 50-100%, так как большинство продуктов импортировалось за доллары. И если поначалу продовольствие просто стоило дорого, теперь его не стало вообще. Политика импортозамещения тоже не сработала: необходимые вещи все равно завозились из-за границы. Нет семян – нет и урожая. "Производство картошки упало в 2014 году в пять раз. Не было ни удобрений, ни семян. В результате ничего не выросло. Производство мяса сократилось почти вдвое. Производство молока – на 70%. В венесуэльских McDonald’s исчезла картошка фри: на импортную нет валюты, а своя не выросла", – написал эксперт и заместитель редактора Московского центра Карнеги Максим Саморуков.
Действия властей только добили едва дергающуюся экономику. Появились такие интересные меры, как "установление справедливых цен на товары". Эту стоимость чиновники рассчитывают необычайно долго. Времени как раз хватает, чтобы все, что могло испортиться, испортилось. Пока "справедливая цена" не будет установлена, частным магазинам продавать товар нельзя. В противном случае придет комиссия и узурпирует контроль над всем бизнесом.
Еще есть государственные магазины: в Венесуэле их возродили именно из-за кризиса. Покупать продукты в них можно только два раза в неделю. Установлены ограничения на сбыт товара в одни руки.
Страна также переживает энергетический кризис: нефть все еще экспортируется, а не идет внутрь страны, цены на бензин растут, а главные поставщики электричества – гидроэлектростанции – работают вполсилы из-за очень сильной засухи. Рабочую неделю бюджетников сократили до двух дней.
Omnishambles
Вмешательство властей в сельское хозяйство и торговлю, контроль над ценами, падение импорта и провал политики импортозамещения, создание государственных розничных сетей, коррупция, рост черного рынка – все это привело к тому, что граждане Венесуэлы уже устраивают голодные бунты. Пока что с ними справляются силовики, но это ненадолго.
Параллельно идет процесс подготовки импичмента президенту Николасу Мадуро. В парламенте с марта сидит в основном оппозиция: находящийся на грани народ перестал верить руководству страны. Тем не менее Мадуро отчаянно держится за власть и надеется, что цены на нефть повысятся – и все исправится само по себе. В текущем кризисе он обвиняет не себя и своего предшественника, а внешних врагов, в первую очередь США. Предупреждает об опасности военного вмешательства со стороны империалистов. Уповает на Китай. Только вот Мадуро никто уже не слушает. Даже если он прав, огромная толпа голодных бунтующих венесуэльцев уже готова ворваться в правительственное здание и вынести оттуда президента.
В британской политологии есть такой термин – omnishambles. Он означает, что ситуация является категорически паршивой на всех уровнях реальности. Наблюдение и анализ кризиса в Венесуэле невольно заставляют сравнивать его с ситуацией в России. Выводы оптимистичные: наша страна явно лучше справилась с падением цен на нефть. Самые правильные шаги совершил российский Центробанк, так что не зря его так хвалит президент.