"Все-таки нельзя, чтобы фильм об искусстве был настолько искусственным", – говорили столичные критики, выходя с пресс-показа фильма Анны Матисон "После тебя". И были правы: трудно представить зрелище более тоскливое и занудное, но при этом с претензией.
Собственно, от картины, где жена выступает в качестве продюсера, режиссера и автора сценария, а муж играет главную роль и поет на финальных титрах, ничего хорошего и не ждали. Художнику ведь важен критический взгляд со стороны, а если он уверен в своей безупречности…
Прямо как Сергей Безруков, который переоценивает свой далеко не выдающийся талант. Актер стремится играть исключительно гениев разных эпох и по этой причине уже вошел в фольклор. О нем ходят анекдоты: "Стала известна полная схема заработка Безрукова. Большинство известных граждан при жизни включают в завещание пункт о перечислении в пользу Сергея солидных отступных при условии, что он их потом не сыграет", "Единственный человек, которого никогда не сможет сыграть Сергей Безруков, – это он сам, потому что принципиально играет в основном гениальных людей..."
В фильме "После тебя" он, конечно, снова играет гения. На сей раз его герой – немолодая звезда балета Алексей Темников со скверным характером и дефектом речи – прямо в камеру упорно твердит, что он гений. Рассматривать, как Есенин – Пушкин – Высоцкий перевоплощается в "нового Барышникова", и смешно, и неловко одновременно. Он пучит в кадре глаза, заикается, ложится на иголки, но достоверности образу это не придает.
В ленте показаны последние месяцы жизни тяжело больного Темникова, за которые он успел поставить авангардный балет в Мариинке на музыку Стравинского с Гергиевым за дирижерским пультом, обрести дочь, стать героем программы "Пусть говорят" и умереть. На сцене, как и надлежит гению. Финал, где показывают фильм, посвященный памяти танцора, выглядит остроумной находкой: он стилизован под "сгустки соплей", которые так любят на нашем телевидении.
На этом достоинства картины заканчиваются. Вследствие навязчивой, нелепой, прямолинейной режиссуры она превращается в пародию на кино. Впрочем, от Матисон, которая училась на международном факультете, а потом на сценарном, но почему-то считает себя режиссером, другого ждать не приходится.
Первую половину фильма она снимает неоправданно длинными планами, а потом вдруг решает использовать все, что видела в кино. Чтобы были и долгий вид ночного Питера, и пролет камеры с видом сверху, и общий вид, и множество монтажных склеек для создания эффекта клиповости...
Получается местами смешно, местами утомительно. Но в целом история никому не нужного танцора, который перед смертью решает что-то оставить после себя, кажется унылой не по идейным соображениям (на уровне замысла она даже любопытна), а по технической реализации. Герой Безрукова занимается с экрана морализаторством, учит жить коллег, дочь, родителей, соседа. Он воспитывает посредственностей в собственной школе танцев, владеет сетью аптек, катается на Ferrari и презирает электрички. Гений, чего уж там!
Кроме того, у Темникова много семейных тайн и скелетов в шкафу. Внебрачная дочь от одной, носящая ребенка другая – все это призвано придать ленте интриги, но эффект возникает отталкивающий. И тут встает вопрос, для чего Безруков и Матисон пытаются пристроить эту свою, прямо скажем, спорную работу на все возможные фестивали и конкурсы. Зачем?! Ради призов? Так ведь на том же "Кинотавре" профессиональное жюри не дало ленте ни одной награды. Но знаменитая актерская чета надеется...