В ночь на 1 сентября, за несколько часов до захвата школы в Беслане, на Днях.Ру была опубликована моя колонка «Страшное лето Путина», в которой я пытался проанализировать реакцию президента на несколько летних терактов.
Мне казалось, что перед Путиным стоит задача отвлечения общественного внимания, и предполагал некоторые методы ее решения. Например, такие: «Другим вариантом могло бы быть отвлечение общественного мнения на какую-то важную, интересующую всех тему. Например, масштабный экономический кризис».
Как известно, человек предполагает, а высшие силы располагают. В течение последующих трех дней страна последовательно проваливалась в самый страшный кошмар за всю историю своего внутреннего терроризма и задачи, стоявшие перед президентом, усложнились в тысячи, в миллионы раз. После просмотра массового детоубийства в прямом эфире возникла острая необходимость вывести население из состояния ужаса, как-то отвлечь внимание, переключить его на какие-то другие, более нейтральные события. И тогда президент сделал свое историческое заявление об отмене гражданских выборов глав субъектов федерации и о пропорциональной системе выборов в государственную Думу.
Для решения задачи отвлечения общественного внимания этот ход практически безупречен. Население относится к своим главным гражданским правам достаточно равнодушно – ну подумаешь, отменили выборы, можно подумать, они раньше были честными. Поменьше ворья в Думе будет, и губернатор окажется честнее – ведь его сам президент назначит! Так думают простые люди, но не так думают те, кто осознает необходимость четко работающей системы выборов и неизменность Конституции. Это те же самые люди, которые могли задать власти самые строгие вопросы относительно царившего в Беслане хаоса, это те же самые люди, которые могли бы потребовать от власти принятия каких-то более осмысленных шагов по решению чеченской проблемы. Это те же самые люди, которые понимают, что «усилением режима безопасности» проблему терроризма в мире не решил еще никто. И все эти люди сейчас вынуждены отставить в сторону свои вопросы о Беслане и заняться отстаиванием того, что им жизненно необходимо – свободных выборов.
Voila! Общественное внимание переключилось на новую заварушку. Кто кого – президент губернаторов, или губернаторы президента? Беслан? Какой Беслан? Ну, возьмите в фонд помощи тысячу рублей, передайте пострадавшим.
Если исходить из подобной версии происходящего, президент через некоторое время должен откатить свои никак не обоснованные логикой государственного управления инициативы назад. И заявить обществу: вот, дескать, объяснили мне мудрые люди, что нельзя менять Конституцию, что нельзя без участия общества строить систему власти. Соглашусь с этим, и пусть все останется по-старому. В тот же день пошатнувшийся было рейтинг Путина должен вырасти до невиданных высот, а общество – воспрянуть от торжества справедливости и разума. Наш президент! Голова! Строг, но справедлив! И даже критики существующей власти должны будут надолго замолчать.
Конечно, это всего лишь одна из версий происходящего. Как мне кажется, наиболее красивая, но и очень уязвимая под одним важным аргументом: оценивать действия современной российской власти с точки зрения разума и долгосрочного планирования не получается. Так что элегантная гипотеза о сидящем в Администрации президента талантливом манипуляторе, управляющем общественным мнением, скорее всего останется лишь гипотезой, а на самом деле все окажется куда как прозаичнее: «укрепление власти» (хотя все знают, что чем жестче конструкция, тем она уязвимее) – всего лишь свидетельство интеллектуальной импотенции людей, управляющих государством в столь сложное время. То есть, буквально: решение об отмене губернаторских выборов продиктовано ни чем иным, кроме как вопиющей, космической глупостью тех, кто это решение разработал.
Есть и третий вариант: насколько мы помним, Владимир Путин одержим идеей «сделать, как у Пиночета». В таком случае мы вполне можем ожидать сворачивания гражданских свобод лет на двадцать (причем сворачивания масштабного, включая свободу передвижения и увеличение президентского срока до этих двадцати лет), еще большей либерализации экономики (с суровыми наказаниями за налоговые и финансовые преступления) и создания какого-нибудь «Российского экономического чуда». А когда чудо свершится, будут назначены свободные выборы и старого, больного Путина сменит молодой энергичный политик.
Как бы то ни было, но впервые за последние десять лет страна стоит на пороге самого страшного из возможных государственных кризисов: кризиса конституционного. Поскольку наше общество разобщено и все больше и больше перестает быть обществом, а превращается в совокупность отдельных людей, живущих на одной территории. Если же эти отдельные люди в довершение всему потеряют доверие ко все еще объединяющему их Закону – то у каждого из них будет свой Закон. А в такой ситуации Путин станет попросту никому не нужен. Как стал никому не нужен Николай Второй зимой одна тысяча девятьсот семнадцатого года.
Максим Кононенко, главный редактор