– Одним из наиболее важных вопросов по теме "Газпрома": каково
сейчас положение на внутреннем рынке России, какова динамика цен на газ для
потребителей, как для промышленности, так и для населения? В целом политика
"Газпрома" на внутреннем рынке отвечает интересам российских потребителей?
– В первую очередь, следует напомнить, что цены для "Газпрома" у нас регулируются государством, в отличие от цен независимых поставщиков газа. И последним приходится соревноваться с "Газпромом". "Газпром", с одной стороны, жалуется, что тарифы слишком низкие, говорит, что ему хотелось бы их поднять (кстати, "Газпром" жалуется и на низкие тарифы на прокачку газа).
Но одновременно "Газпром" не так давно требовал, чтобы ему разрешили давать скидки российским потребителям – не менее 15%. Такое разрешение автоматически дало бы "Газпрому" преимущество перед конкурентами на внутреннем рынке. Потому что "Газпром", в отличие от других поставщиков, может компенсировать снижение внутренних тарифов за счет экспортных доходов ("Газпром" обладает монополией на экспорт газа), а также за счет того, что тарифы на прокачку газа у "Газпрома" непрозрачные. То есть "Газпром" автоматически вытеснит с рынка всех конкурентов.
Никакого реального рынка газа в России не может возникнуть, когда на этом рынке есть один игрок, имеющий явные преимущества: право на экспорт и возможность манипулировать тарифами на транспортировку.
– Но для потребителя же будет выгодно, если "Газпром" снизит цены?
– Но тогда в итоге останется только один поставщик. Сейчас он снизит цены, вытеснит всех остальных, а что потом монополист будет делать? Монополия – это всегда плохо.
– Говоря о проблемах потребителя, нельзя не упомянуть газификацию. Что сейчас происходит в этой сфере? "Газпром" ведь обещал полностью газифицировать Россию еще к 2015 году, а сейчас газификация в России составляет лишь 65 %.
– Проблема в том, что газифицировать многие российские регионы не имеет никакого коммерческого смысла. Это – населенные пункты, которые разбросаны на большом расстоянии, и потребление там очень невелико. "Газпром" это прекрасно понимает, он сосредотачивается на экспорте своего газа за рубеж и на крупных потребителях на внутреннем рынке и особо активно газификацией не занимается. При этом, проверить, куда компания расходует деньги, заложенные на газификацию, совершенно невозможно, потому что газификация вперед практически не идет.
Выходом из создавшегося положения могла бы стать программа виртуальных газопроводов, которую "Газпром" когда-то обсуждал. На крупном газопроводе строится предприятие по сжижению газа, а затем в отдаленные населенные пункты сжиженный природный газ доставляется газовозами – автомобильными цистернами, как делается в Японии и Китае, или по железной дороге. В конечных пунктах достаточно поставить довольно примитивные установки по регазификации и снабжать потребителя. Но программа эта захлебнулась, так как, говоря цинично, никаких перспектив по увеличению смет она не предусматривала.
– Вы упомянули ориентацию на внешние рынки, "Газпром" говорит о росте экспортных поставок, доходы растут, но почему за последние годы так резко упала его капитализация? Это объясняется только ослаблением рубля, или есть другие причины?
– На протяжении последнего года (и я думаю, это будет продолжаться еще года два, как минимум) у "Газпрома" наблюдаются пиковые расходы по очень затратным проектам. Это газопроводы "Сила Сибири", Северный поток-2" вместе с подводящими к Балтике газопроводами и "Турецкий поток" (опять же, вместе с подводящими трубами). Вот на это и тратятся гигантские средства безо всякой надежды их когда-либо компенсировать.
Таким образом, все, что "Газпром" зарабатывает, он тратит на эти некоммерческие проекты. О какой капитализации при таком сценарии может идти речь? В Европе потребление газа снижается, а импорт растет достаточно медленными темпами. С Китаем ситуация следующая – на обещанные 38 млрд кубометров в год (именно такова мощность "Силы Сибири") "Газпром" по чисто техническим причинам будет в состоянии выйти только после 2028 года.
Поэтому Китай как рынок трубопроводного газа из России абсолютно бесперспективен. Дело в том, что у Китая есть стратегия – импортировать преимущественно тот газ, который ему уже по факту принадлежит. У КНР по всему миру очень много проектов по добыче газа и по его сжижению, начиная от Аляски, и заканчивая Южной Америкой, Африкой, Азией, Средним Востоком. Так что оттуда китайцы завозят свой собственный СПГ. Они и в России принимают участие в проекте "Новатэка" "Ямал СПГ".
– Что касается "Силы Сибири", почему вообще был выбран именно этот маршрут? Газопровод "Алтай" разве не был бы менее затратным и более рентабельным? "Газпром" ведь собирался строить и "Алтай", так почему не с него начали?
– Китайцам уже больше 15 лет предлагают три маршрута: с Сахалина, алтайский и "Силу Сибири". "Алтай" – самый желанный маршрут для "Газпрома", так как его начало располагается в районе традиционной добычи газа, на севере Тюменской области, и оттуда можно наладить переключение потоков газа, как в Европу, так и в Китай.
Китайцы еще в прошлом году сказали, что если они и согласятся на "Алтай", то лишь на условиях интегрированного проекта. То есть – китайские компании, во-первых, должны получить доли в разведке и добыче газа на российской территории; во-вторых, участвовать в строительстве магистральных газопроводов в России, и в-третьих, поставляться в Китай должен тот самый собственный китайский газ, который они будут добывать в РФ.
Китай и на "Силу Сибири" удалось уговорить с большим трудом. Для Китая этот проект абсолютно ничего не меняет в балансе: КНР может обойтись без российского трубопроводного газа. Еще два года назад представители китайской газовой отрасли говорили мне, что "Сила Сибири" для них – запасной проект. Если военно-политическая обстановка в Тихом океане станет настолько напряженной, что помешает поставкам СПГ танкерами, то лишь тогда КНР будет закупать газ через трубу у России.
– Вообще все эти крупные газопроводные проекты – насколько они затратные? Тот же "Северный поток-2" идет параллельно" Северному потоку-1", но затраты на второй проект значительно выше. Конечно, поднялись цены на работы и материалы, сыграл свою роль валютный курс, в этом все дело?
– Если сравнивать проекты "Газпрома" с аналогичными проектами в других странах, которые реализуются в тех же условиях – там они почему-то обходятся в два-три раза дешевле. То есть сметы у традиционных подрядчиков "Газпрома" завышены.
Строятся новые газопроводы, которые абсолютно никому не нужны. Проложен, например, газопровод "Сахалин-Хабаровск-Владивосток" – с одного конца газа нет, с другого конца – рынка нет. Построили две нитки гигантского газопровода в европейской части России до Черного моря, для проекта "Южный поток", выяснилось, что эти трубы не нужны. Заключен новый контракт на их извлечение – 506 км труб – причем договор заключен с той же компанией, которая их укладывала. В итоге подрядчики зарабатывают дополнительные миллиарды долларов.
Что касается "Северного потока-2", надо было довести до Балтики трубы. Можно было обойтись дешевым вариантом, проложить от того же Бованенковского месторождения небольшую трубу до Ямбурга и уже оттуда использовать старую систему, которая в прекрасном состоянии. Но решили проложить новую трубу, от Бованенково до Балтики, и вот она, по нашим оценкам, обошлась уже в $44 млрд.
– Учитывая такие гигантские затраты, можно оценить, когда эти газопроводы окупятся?
– Они не окупятся никогда. Мы видим, что практически пустой стоит упомянутая уже труба от Сахалина до Владивостока. Если говорить о "Силе Сибири", то еще в 2015 году министерство энергетики заявляло, что это не коммерческий проект, и он никогда не окупится. В обосновании инвестиций по "Силе Сибири", подготовленном еще в 2012 году, написано, что проект не окупится в течение 30 лет с начала его осуществления.
Окупить "Северный поток-2" и "Турецкий поток" тоже никак не получится. Какой ценой газа можно окупить затраты в $17 млрд по "Южному потоку" (фактически, это затраты на "Турецкий поток") и $44 млрд на Северный поток-2?
Эти расходы просто будут списаны. Они будут переведены в категорию sunk costs ("утопленные издержки"). А реально учитываться будут только операционные расходы.
– Вернемся к производству. Каково сейчас положение "Газпрома" на мировом рынке, в частности, доля в мировой добыче и роль компании на глобальном рынке?
– С начала года добыча "Газпрома" несколько увеличилась, следуя за некоторым ростом спроса в Европе. Но, говоря о добыче, надо учитывать, что ее потенциал у "Газпрома", потенциал месторождений, которые не просто разведаны, но уже разбурены и подготовлены к эксплуатации, он сопоставим с объемами реализации на внутреннем и внешних рынках – около 200 млрд кубометров в год. Компания могла бы увеличить экспорт вдвое, но рынков нет.
Поэтому говорить о повышении добычи "Газпрома" смысла не имеет, как не имеет смысла самому "Газпрому" что-то новое разведывать.
– А зачем тогда "Газпром" пытается получить новые лицензии?
– Это логика "собаки на сене".
– То есть новых рынков нет. А если говорить не о трубопроводном, а о сжиженном природном газе?
– "Газпром" этот сектор не развивает. У компании было не менее семи крупных проектов по производству СПГ. Это и Владивостокский завод, и месторождение Харасавэй на Ямале, балтийские предприятия, Штокман и другие. Но сейчас фактически остался только консорциум "Сахалин-2", где возможно пустить третью технологическую линию производства сжиженного газа.
Например, "Новатэк" на Ямале показал, что способен создать СПГ-предприятие. "Газпром" же с одной стороны считает, что традиционного газа и традиционных рынков достаточно, а с другой – не хватает опытных кадров, технологий.
– Учитывая все вышесказанное, какова сейчас конкурентная позиция "Газпрома" на внешних и на внутреннем рынках?
– "Газпром" сохраняет свои позиции в Европе. Ранее компания обещала к 2040 году сохранить долю европейского рынка на уровне 30-33%. Обусловлено это, в первую очередь, тем, что товар "Газпрома" будет по многим причинам значительно дешевле, чем у его конкурентов.
– А почему цены "Газпрома" будут ниже, чем у других производителей?
– У российского холдинга есть конкурентные преимущества. Во-первых, как я уже говорил, это переизбыток потенциала по добыче. Второе: у "Газпрома" есть инфраструктура для доставки газа, которая прекрасно работает даже без новых "Потоков". Кроме того, у "Газпрома" есть опыт работы с европейцами и множество долгосрочных контрактов (некоторые идут до 2035-2038 года). Также играет свою роль перспектива дальнейшего удешевления рубля – это сократит издержки "Газпрома" внутри России. Еще одно преимущество – это государственная поддержка. Если "Газпрому" будет трудно, ему предоставят, например, налоговые послабления. И, наконец, у "Газпрома" есть надежное лобби во многих европейских странах.
Что касается внутреннего рынка, то еще в 2008 году, когда готовили Генеральную схему развития газовой отрасли России до 2035 года, там было сказано, что постепенно будет увеличиваться доля на внутреннем рынке независимых от "Газпрома" поставщиков газа, до 60%. Сейчас независимые производители уже занимают около 50% российского рынка.
– А для потребителей это хорошо или плохо?
– Независимые от "Газпрома" поставщики стараются делать фокус, в основном, на крупных промышленных потребителях. В принципе, это, конечно, хорошо, так как растет конкуренция, потребителю предоставляется право выбора, идет борьба за потребителя. Но сами поставщики не в очень хорошем положении, потому что они платят налог на добычу полезных ископаемых по другим ставкам, нежели "Газпром".
– Говоря о реорганизации бизнеса "Газпрома" и лишении его экспортной монополии: не повредит ли это России в целом, если российский газ будет конкурировать с российским же газом на внешних рынках?
– Такая конкуренция уже есть. "Газпром" на один и тот же рынок в Европе поставляет газ по двум разным схемам: по долгосрочным контрактам, цена которых привязана к корзине нефтепродуктов, и на свободный спотовый рынок – где цена совершенно другая (как правило, ниже). И вот "Газпром" сам с собой на одном и том же рынке конкурирует. Но, кроме того, уже идут поставки сжиженного газа с проекта "Новатэка" "Ямал-СПГ".
Что касается реорганизации, то если мы хотим получить реальный рынок, "Газпром" нужно разделить. Чтобы какая-то компания с прозрачными тарифами играла роль оператора газотранспортной сети внутри страны и магистральных газопроводов, как "Транснефть" в нефтяной отрасли.
Кроме того, "Газпром" вполне можно было бы поделить на несколько конкурирующих организаций, занимающихся добычей. Какие-то компании занимались бы реализацией и тоже конкурировали бы между собой.
А касательно экспортной монополии? Стоит ли "Газпром" ее лишать?
– Обязательно. Как я уже говорил, без отказа от экспортной монополии не будет внутреннего рынка, так как один игрок получит экспортное преимущество.
– Последний вопрос. Знаменитые доходы менеджмента "Газпрома", которые растут из года в год, чем они обусловлены и насколько обоснованы?
– Я считаю, что это еще одно конкурентное преимущество "Газпрома". В том смысле, что у компании есть гигантская возможность сокращения непроизводственных издержек. Если компания перестанет строить небоскребы в Лахте, или урежет совершенно неоправданные зарплаты членов правления, это будет хорошим подспорьем для "Газпрома".