Речь идет примерно о 200 миллиардах долларов. Именно на такую сумму участники рынка производных финансовых инструментов заключают сделки в российской юрисдикции. В случае удовлетворения иска "Транснефти" их дальнейшая целесообразность станет весьма спорной. Прецедент может спровоцировать убытки не только для Сбера, но и для других участников рынка. Эксперты говорят о 0,6 – 1 триллионе рублей (это десятая часть капитала банковской системы). Профессиональное сообщество, поддерживаемое в том числе и Центробанком, считает, что "складывающаяся судебная практика создает неприемлемые юридические риски". Выводы Московского арбитражного суда, как пишет "Новая газета", удивили не только финансистов, но и юристов.
Из решения судьи по делу №?А40–3903/2017, следует, что Сбербанк, который лучше "Транснефти" разбирается в производных финансовых инструментах, предложил последней договор, по условиям которого фактически гарантировал себе получение нескольких миллиардов рублей.
Исходя из логики решения, Сбербанк, пользуясь незнанием и доверчивостью "Транснефти" продал ей фактически кота в мешке. Более того, кредитно-финансовая организация практически обрекла своего контрагента на крупные убытки. Сам же банк якобы был почти на 100% уверен в прибыльности этого дела для себя. Однако, если вникнуть в суть сделки, то становится понятно, что речь идет фактически о простом пари. На кону были два миллиарда долларов по фиксированному курсу в 32,52 рубля. Одна сторона – "Транснефть" – считала, что американская валюта не возьмет отметку в 45 рублей, вторая придерживалась противоположного мнения. Дело было в конце 2013 года, когда за доллар давали 32 рубля, и вероятность его резкого подорожания казалась минимальной. На этом и решила сыграть "Транснефть". Прибыль по сделке должна была пойти на снижение расходов по обслуживанию долга перед держателями облигаций. Для Сбербанка же такого рода операции – это часть профильной деятельности, на которой он рассчитывал заработать.
Обратившись в суд, "Транснефть" сослалась на недобросовестность действий ответчика, которая "проявлялась в предложении и навязывании истцу под видом субсидии невыгодной для истца, высокорисковой, спекулятивной сделки, не отвечающей декларируемой ответчиком цели снижения стоимости обслуживания облигаций". При этом, подчеркивалось, что "Транснефть" не могла правильно оценивать риски "в силу отсутствия у нее опыта и квалификации в сфере заключения сделок со сложными производными инструментами".
Эту позицию представителя "Транснефти" Арбитраж поддержал. Однако руководству компании, которое утверждало сделки, не обязательно было разбираться во всех тонкостях предлагаемых финансовых инструментов, достаточно было понимать, что речь идет о принятии на себя валютного риска. А уж в этом вопросе топ-менеджмент компании и ее финансисты просто обязаны разбираться, ведь она является глобальной, и значительную часть операций проводит в валюте. Более того, стоит отметить, что стороны подписали декларацию о рисках, в которой Сбербанк напрямую предупреждал, что в случае роста курса доллара выше 45 рублей "Транснефть" понесет существенные, "потенциально неограниченные" убытки. Чтобы понять суть такого предупреждения не надо обладать какими-то специальными знаниями или иметь экономическое/юридическое образование.
Предположение, что Сбербанк мог знать о грядущем росте курса доллара выше 45 рублей и умышленно подталкивал "Транснефть" к невыгодной для нее сделке, разбивается о данные из переписки сторон. Из нее следует, что вероятность негативного для истца сценария развития событий оценивается как "невысокая". Причем, такую оценку давал и сам "Сбер", и российские, и иностранные эксперты. Однако истец в своем иске опирается на мнение лишь одного аналитика – Ярослава Миркина, который в 2017 году пришел к выводу, что на момент заключения сделки рост курса доллара выше 45 рублей был весьма вероятным. Мнение этого эксперта и нашло отражение в решении суда.
Любопытно, что "Транснефть" начала судебную тяжбу только осенью 2016 года, когда уже прошло больше года с момента выплаты денег. С юридической точки зрения это означает, что компания пропустила истечение срока давности по оспоримым сделкам, и ей пришлось доказывать, что сделка со "Сбером" является ничтожной. Для этого юристы истца и апеллировали к тому, что ответчик грубо и умышленно нарушил закон, пользуясь неосведомленностью "Транснефти", получив за ее счет сверхприбыль. В общем, проиграв пари, компания намерена вернуть проигранное через суд. И промежуточный финиш в виде суда первой инстанции был за ней. Если по итогам рассмотрения апелляционной жалобы все останется без изменений, то эксперты полагают, что банковский сектор России ждут серьезные изменения, причем не в лучшую сторону.