Российский режиссер Александр Сокуров в рамках 68-го Венецианского кинофестиваля представил свой новый фильм "Фауст". Картина стала заключительной частью тетралогии о природе власти, задуманной им еще в середине 1980-х годов: "Молох" (1999) был посвящен Гитлеру, "Телец" (2001) – Ленину, "Солнце" (2005) – императору Хирохите.
"Я считаю Гете и "Фауста" фундаментальным явлением, основой для всей мировой культуры XIX века. Но Фауст для меня – фигура живая, человеческая, не мифологическая. В его судьбе есть все, что может случиться с живым человеком. И прочие персонажи тетралогии – тоже реальные, живые люди", – заявил Сокуров.
Он добавил, что актера, способного сыграть живого Фауста, искал по всей Германии, Австрии, Скандинавии и Исландии, остановившись в итоге на Йоханнесе Цайлере из Венского драматического театра, который пленил режиссера своим профессионализмом. "Oн актер настоящего большого театра. Я внимательно посмотрел его перечень ролей, там много классики. И как-то мне с ним сразу стало хорошо по-человечески. Чувство прямого, ясного человеческого контакта с актером очень важно для режиссера, потому что дальше – несколько месяцев в подготовке, на репетициях и на съемках работать вместе", – цитирует его РИА Новости.
Роль противника заглавного героя досталась основателю театра DEREVO Антону Адасинскому, хотя его реплики в итоге пришлось переозвучивать немецкому актеру, так как съемки велись по-немецки, а Адасинский языком почти не владел. "Адасинский – блестящий актер, не драматический, но пластический. И у него была задача пластическая в первую очередь. Язык он знает плохо, озвучание в итоге делал немецкий актер, характерные особенности складывались из усилий и возможностей разных людей", – особо отметил Сокуров.
Он объяснил, что если Фауст из мифологической фигуры превращен в реальную, то "непрофессионально и непоследовательно было бы, если бы такой же трансформации не был подвергнут и персонаж Мефистофеля". В фильме вместо дьявола-искусителя фигурирует ростовщик. "В моем представлении роль дьявольского начала решительно преувеличена. Если мы считаем, что дьявол – серьезный, большой противник, враг человека, не заблуждаемся ли мы? Ведь он решил проявить несогласие с самим богом. В этом что – есть разум? Понимание реальности? Как можно такую глупую силу считать серьезным противником? Это игра, попытка поставить между человеком и богом какой-то персонаж, на который можно списать все человеческие проблемы", – уверен Сокуров.
Режиссер подчеркнул, что работал не над экранизацией поэмы Гете, а над четвертой частью тетралогии, решая таким образом "вполне самостоятельную задачу". По его словам, тетралогия строится "как квадрат или окружность: с какой судьбы ни начни, это будут круги человеческой жизни". "Я не очень люблю кино, для меня все определяет литература, и опыт литературы для меня – главный опыт", – заявил он.
Вместе с тем, режиссер признал, что в кинематографе, в отличие от литературы, "огромную роль имеет материализация замысла", принципиально важен выбор среды, в которой развивается действие, ведь "натура – часть драматургии фильма". Изначально режиссер искал места для съемок в Италии, однако на Апеннинском полуострове оказалось "слишком много совершенного, слишком много обнаруженной мысли".
В итоге заключительные сцены снимались в Исландии, "потому что эта земля производит впечатление необъяснимое, как будто все самое страшное на нашей планете, что только можно вообразить, произошло". "Вы остались с кучкой народа и пытаетесь выжить. Это земля со страшным прошлым и тяжелым будущим. Места, где снимался финал, уже нет: там произошло то самое извержение, которое парализовало авиасообщение в Европе", – рассказал Сокуров.