- Я не очень люблю слово "проекты", но слова "дело", "работа", "планы" мне подходят. У меня, как выяснилось с годами, три равновеликих пристрастия – актерское, режиссерское и литературное. Только что вышел двухтомник "Та Таганка. В жизни так не бывает", который оказался очень счастливым. Весь урожай снят, тираж в издательстве "Время". И хотя вышло уже несколько моих книг, эта книга оказалась более счастливой в наше несчастливое время всяческого кризиса. - Почему, как вам кажется, именно эта книга снискала признание?
- Может быть, есть спрос на профессиональные воспоминания в сочетании с литературной профессией. Я считаю, что это у меня профессия, это не просто так запись, воспоминания – литературные портреты оказались очень ко двору сегодня. И я продолжаю (я вам отвечаю мимо вашего вопроса, как я люблю). Но это тоже театр. Главная книга моя, которая вышла недавно, - "Театр моей памяти". Вот в театре моей памяти я себя чувствую отлично и как литератор продолжаю с тем же издательством романы.
- Это будет что-то, написанное недавно, или более ранние произведения?
- Должны выйти шесть моих пьес-фантазий, называются "Театральные фантазии на темы Европы и Азии". Также вышел сейчас заново альбом "Али-Баба и 40 разбойников", который я сочинил 30 лет назад в театре Армена Джигарханяна. Дважды уже был на премьере спектаклей по моей пьесе и по моим стихам и песням. Берковский и Никитин сочиняли музыку, а Джигарханян - один из моих героев, если вы помните. Табаков – добрый герой, Джигарханян злой. В этом театре особенно курьезно, приятно, мило было встретиться с собственной пьесой.
Вот эта пьеса впервые выходит в сборнике, среди которых, помимо нее, будет "Джигурла" – пьеса на тюркском для оперного театра. "Жили-были ежики" по братьям Гримм, это тоже известная моя сказка, братья Гримм и Андерсон. Сказка, придуманная мной, – люди, куклы и предметы обихода. Плюс две фантазии на тему Мольера - "Лекарь поневоле" и "Журден-Журден". Вот это то, чем я занимаюсь и вокруг этого описываю историю написания и всякие штуки-трюки того, что происходило с героями, с артистами и со мной самим в связи с этими пьесами.
- Планируете ли проводить какие-либо творческие вечера?
- Сегодня на сцене Московского дома журналистов мой вечер. В этом сезоне это впервые, может быть, за 20 лет, когда выступление проводится не в Германии, где я объездил много городов с нашими соотечественниками, не в Канаде, не в Америке, не в Австралии, не в Израиле, не во Франции, где уже привычно стало гастролировать таким счастливым солистам, как я, а именно в Москве, а не в Сибири. Было 4 или 5 даже выступлений, в том числе в зале Чайковского. И это продолжается. Это – мой театр. Театр одного Атоса, если хотите.
- Вы не оканчивали литературного института, но сами пишете книги. Как вы относитесь к непрофессионалам в профессии, людям другой профессии?
- Плохо отношусь. Я когда-то сыграл Воланда на сцене Таганки и помню фразу Булгакова в образе Воланда: "Каждое ведомство должно заниматься своими делами". Но для того, чтобы мне оправдать самого себя, достаточно вполне иронии к моей персоне и вместе с тем какого-то профессионального подхода к тем вещам в том большом пути опыта, который у меня есть. И как актер, и как режиссер, и как литератор я состоялся благодаря любимым. Это все случилось в Театре на Таганке, где я совмещал все три заботы.
- С иронией ли или серьезно вы относитесь к своей славе секс-символа русского кинематографа?
- Я не люблю этих сомнительных наград, о которых пишут. Кто что хочет, то и пишет, очень много было глупых передач, когда "Мушкетеров" резали, монтировали и это очень было неприятно. Я знаю, что мой друг Смирнитский Валя отказался от услуг НТВ и еще каких-то каналов, которые просто глупо врали. Иногда можно умно соврать, можно красиво, кругло соврать, но это глупая никчемная работа, вполне непригодная к искусству. Это очень больная тема – как относятся к русскому языку на телевидении, на радио и в СМИ или как поспешно, нахально люди пользуются возможностями общения с абсолютно невинными "секс-символами" прошлого.
- Но эту славу слагает людская молва!
- Никто специально – ни Харатьян, хоть его таким называли, ни Леня Филатов, мой друг и коллега - никогда не старался попадать в эти герои. У каждого из нас своя жизнь, и я просто счастлив, и в этом смысле, и в другом наградой господа - жена у меня молодая и любимая.
А что касается славы, успеха – это уже более серьезный вопрос. То, что он пришел к "Мушкетерам", то, что он пришел к спектаклю "Мастер и Маргарита" на Таганке, то, что пришел успех к придуманной мной счастливой пластинке Али-Баба, то, что я воспринимаюсь, слава богу, молодыми людьми нашей страны и за границей как человек, который умеет читать стихи, - эти награды, которые называются успехом, я называю с благодарностью и с чувством глубокой ответственности.
Других символов носителем мне быть неинтересно. Я много читал про себя и такого, и такого. Я отказался от официального сайта, но есть неофициальные, которые меня очень трогают... там говорят какие-то слова. Ну работаешь, и замечательно.