Кто победил Россию в финале ММКФ

По сложившейся в последние годы русской традиции главный приз Московского международного кинофестивала принято не вывозить за пределы России. В этом году в компанию 16 картин основного конкурса попали три фильма, по мнению Дней.Ру, безусловно достойные победы и участия на ММКФ, однако у всех есть существенный недостаток - иностранное происхождение - и три конкурента с отменными российскими корнями. Предпосылки для победы фильма из России явственно проступили еще в первый день юбилейного, 30-го кинофестиваля. ММКФ открылся возвращением Золотого Георгия за фильм "Судьба человека" Сергея Бондарчука, 50 лет хранившегося на "Мосфильме", его семье. Приглашенная на сцену председатель жюри актриса Лив Ульман не замедлила признаться в любви российскому кинематографу. О своей слабости к фильмам, раскрывающим особенности загадочной русской души, главная судья заявила и впоследствии: так, на вводной пресс-конференции она упомянула картину Андрея Звягинцева "Возвращение", которая, по ее словам, тронула ее необычайно. Показательно и то, что российский фактор сказывался на решении жюри три года подряд: главный приз фестиваля в 2007 году был присужден фильму "Путешествие с домашними животными" режиссера Веры Сторожевой, в 2006 году трофей завоевала картина "Свои" режиссера Дмитрия Месхиева, в 2005 году Золотой Георгий достался фильму "Космос как предчувствие" режиссера Алексей Учителя.

В 2008 году на суд жюри были отданы две российские картины - "Сад" режиссера Сергея Овчарова и "Однажды в провинции" режиссера Кати Шагаловой, и одна картина условно украинского происхождения - "Райские птицы" режиссера Романа Балаяна с российскими актерами в заглавных ролях: Олегом Янковским, Оксаной Акиньшиной и Андреем Кузичевым. Именитые гости фестиваля с самых вступительных нот киносмотра делали ставки именно на местных конкурсантов. Тем более, что у одного из них - режиссера Сергея Овчарова уже был в послужном списке приз ММКФ: в 1993 году его фильму "Барабаниада" достался специальный серебряный Георгий.

Падшие ангелы в вишневом саду

Фильм "Сад" вызывал у всех - от критиков до VIP-зрителей - острейшее любопытство. Если бы на фестивале действовал тотализатор, то картина Сергея Овчарова до показа была бы лидером ставок: во-первых, режиссер уже зажег свою звезду на небосклоне ММКФ, во-вторых, его конкурсная работа шла вне конкуренции по литературному первоисточнику - пьесе "Вишневый сад" Антона Павловича Чехова. С учетом того, что это художественное произведение - один из ключевых символов русской культуры (в Москве по нему дают спектакли как минимум на двух ведущих театральных сценах: во МХТе имени Чехова и в "Современнике", свою знаменитую версию пару раз в год завозит из Литвы и режиссер Эймунтас Някрошюс), "Сад" по умолчанию на целую голову обгонял прочих конкурсантов. Однако премьера фильма изменила вроде бы очевидную расстановку сил. Овчаров поставил в кино театральный спектакль-водевиль, от этой тройной условности - сцена, замкнутая в рамки окошка камеры, нарочито комедийные интонации, жесты и мимика - в кадре становится душно, точно изнутри откачали весь воздух. В картонных декорациях усадьбы помещицы Раневской под райским цветом искусственных вишен персонажи ломают комедию в стиле немого кино: Фирс вот, например, скачет Чаплиным. Следуя сакральной установке самого Чехова, неоднократно указывавшего на комедийный характер своих пьес, Овчаров вынес все элементы трагедии за пределы съемочной площадки. Однако чеховские герои, вместо того чтобы полегчать, вдруг опустели: им оказалось не жаль ни друг друга, ни сада, а зрителю оказалось ни смешно, ни грустно - все равно. Из Чехова точно вынули стержень, и конструкция распалась: отсечение произошло вроде бы и безболезненно, но вышло так, как будто "Вишневому саду" отрубили голову, а ноги его продолжали плясать. "Темную лошадку" ММКФ картину "Однажды в провинции" сдавали в конкурс едва ли не на бегу: 5 июня организаторы уже объявляли программу, а фильм режиссера Кати Шагаловой еще находился в монтажной. Представители отборочной комиссии отзывались об этой работе как об одной из самых ожидаемых. Как результат - картина поделила критиков на фестивале на два лагеря: одни изобличали сквозную фальшь фильма, другие после показа кричали "Браво!" Кинематографические зарисовки провинциального быта в неназванной глухомани, где по части любви все бесповоротно ошиблись друг другом, отдает то балабановским "Грузом 200" (в финале), то добротной сериальщиной (большую часть). Звезда-однодневка популярного столичного телесериала "Братва" Настя едет на поиски если не нового счастья, то хотя бы смысла жизни, в родной городок, к сестре Вере. Та ей не рада: у нее ребенок и муж, контуженный на войне, к тому же Настя его когда-то сильно обидела. Муж Веру не любит и ходит на сторону - к участковому Лене, или, с дружками, бить скинхедов, а когда напьется, теряет связь с внешним миром и начинает молотить ногами и руками всех, кто под руку подвернется, чаще и больнее других - жену. С любовью вообще в провинции напряженка: Вера любит с коровьими глазами, слепо и мучительно, Настя влюбляется с тоски (если уткнуться в чье-то плечо, становится не до одиночества), Настю друг Коли любит, потому что она похожа на его маму. "Однажды в провинции" - это такой тест на "нормально - ненормально". Глушить водку изо дня в день - ненормально. Лупить жену - ненормально. Сажать сестру, потому что ранила ножом мужа и, тем самым, спасла от его побоев - ненормально. И, наоборот, защитить сестру от взбесившегося мужа - нормально. Только это нормально в глухомани каждой живой душе непременно выйдет боком, как и происходит в финале фильма: в провинции срабатывают не нормы цивилизации, а законы выживания в мире животных. Украинский конкурсант "Райские птицы" режиссера Романа Балаяна - единственный участник состязательной программы старой закалки. Удивительно, но фильм, снятый на исходе первого десятилетия двадцать первого века, по всем своим характеристикам, внутренней и внешней наполненности - родом из 80-х годов прошлого столетия. Эта картина, пожалуй, и может произвести впечатление на жюри своей ассоциативной связью с лучшими образцами советского еще кинематографа, однако и здесь не случилось полноголосного, цельного произведения. Балаян возвращает зрителя во времена, когда слова правды звучат только на кухнях, за зашторенными окнами, и пробиваются в машинописных книгах "самиздата". КГБ прослушивает телефоны, следит за "неблагонадежными" и планомерно, шаг за шагом, уничтожает все ростки инакомыслия. Молодой писатель, автор гениального (по оценкам, звучащим в фильме) неопубликованного романа "Станция Кноль" знакомится с диссидентом Николаем Петровичем (Олег Янковский)и его юной сожительницей Катенькой (Оксана Акиньшина в образе Ренаты Литвиновой). Те собираются на днях улетать (буквально - как птицы) во Францию, правда, сначала овладеть мастерством воспарения над миром должен и юный гений. Ассоциация с предыдущей работой Балаяна с Янковским в главной роли "Полеты во сне и на яву", снятой в тот самый год, когда разворачиваются события его нового фильма, настолько сильна, что картина иной раз кажется попросту римейком. Более того, в одной из сцен Олег Иванович лично вспоминает другую свою знаменитую роль - барона Мюнхгаузена, а общая интонация, некоторые визуальные и сюжетные изгибы отсылают зрителя к булгаговскому "Мастеру и Маргарите". От этих нахлестов и слишком открытых ссылок-цитат фильм производит впечатление скорее дипломной работы выпускника ВГИКа, чем режиссера с более чем многолетним стажем. Еще один минус фильма - как только из кадра исчезает персонаж Янковского, драматургия трещит по швам и расползается белыми нитками. Молодые актеры Андрей Кузичев и уже упомянутая Акиньшина пока не владеют его мастерством, чтобы в условиях нескладного сценария переключить внимание зрительного зала на себя.

Один день между жизнью и смертью

Три сильнейших конкурсанта Московского международного фестиваля, будучи произведениями с разных концов света, звучат, как ни странно, в одной тональности - это повести о мертвых среди живых. В фильме "Для моего отца" режиссера Дрора Зархави (совместное производство Израиля и Германии) тень смерти следует за героем, молодым арабом Тереком, по пятам: он приезжает в Тель-Авив, перевязанный поясом смертника. В решающий момент детонатор не срабатывает, и Терек получает 48-часовую отсрочку. За два дня герою предстоит заглянуть в глаза и душу людей, в чьем городе он собирается совершить теракт. За этот короткий срок Терек получит от внешнего мира множество подсказок: вот девушка (еврейка, сбежавшая из семьи), которую он может полюбить, те, кто его приютил, могут стать ему друзьями, бывший тренер готов снова взять его в футбольную команду. Жизнь не отпускает Терека, но дыхание смерти сильнее новых обстоятельств: герой не испытывает ненависти к евреям, на шутливый вопрос, какая религия древнее, он и вовсе отвечает - христианство, но над ним тяготеет семейный позор, который вроде бы только и можно смыть ценой своей жизни. Эта картина, в которой некоторым видится заказной характер, обладает удивительно чистым звучанием: здесь каждое действие, каждый поворот сюжета, каждая произнесенная фраза выполняет ровно ту функцию, которая в ней заложена. Зритель отзеркаливает получаемую с экрана эмоцию: если герою плохо - это чувствуется, если происходит что-то смешное - это вызывает улыбку, когда герой принимает последнее решение - это больно. Подобная связь между фильмом и теми, кто его смотрит, - само по себе ценное и редкое событие. Американская картина "Посетитель" режиссера Тома Маккарти - это история о человеке, чья жизнь закончилась со смертью жены. Профессор экономики из колледжа Коннектикута Уолтер Уэйл почти не существует: в совместном докладе его фамилия стоит только для веса, в плане на семестр он замазывает последнюю циферку года, чтобы не писать новый, его нью-йоркскую квартиру сдают без его ведома нелегалам. Уолтер - призрак самого себя, для какой-то цели оставшийся в мире живых. Знакомство с жильцами в собственных апартаментах заставляет его очнуться: это не они вторглись в его жизнь, это он, опустошенный и жалкий, навис над ними тенью незваного гостя. Режиссер картины, делая кино про то, как после 11 сентября 2001 года государственная машина в США давит эмигрантов точно тараканов, сумел пройти тонкой тропинкой: вместо того чтобы задавить моралью, Маккарти рассказывает о невидимой взаимосвязи всех живущих на этой планете - когда система выбивает звено, пусть даже нелегальное, рвутся нити, связующие сердца. В нашей жизни слишком много поводов для скоропостижной смерти души, чтобы добавлять к этому списку новые пункты. Третий претендент на главный приз ММКФ - болгарский фильм "Дзифт" режиссера Явора Гырдева. Спустя пятнадцать лет, проведенных в тюрьме по ложному обвинению в убийстве, герой по кличке Мотылек выходит на свободу в компании приставленных к нему полицейских. Судьба поджидает Мотылька в фургоне могильщиков – именно там герой находит то, что искал, но от финала его отделяет побег по Софии, погруженной в дьявольскую атмосферу тоталитарных 60-х годов прошлого века. Здесь, как и в картине "Для моего отца", герою отводится предельно короткий срок, чтобы свести счеты с внешним миром и собственной жизнью, - одна ночь.

Шоу-бизнес в Telegram