Париж второй половины ХХ столетия – место обитания многих балетных стариков и старух русского происхождения. Мечтам о том, каким он будет балетным стариком, не единожды предавался и Рудольф Нуриев, гений русского балета.
В эти дни балетный мир отмечает его 70-летие, а 6 января нынешнего года он же оплакивал 15-летие кончины "великого Руди". Балетного старика не получилось. Впрочем, это единственное, что не получилось в жизни танцовщика.
Нуриев родился в поезде, когда его родители ехали к очередному месту поселения. Жили они в Уфе, столице Башкирии, где юный Руди стал заниматься в балетном кружке в Доме пионеров. Данные у Нуриева были очень хорошие, но у родителей не было средств, чтобы начать его профессиональное обучение балету в установленные сроки. Балет – искусство жестокое. Не докрутишь, не дотянешь чего-то в детстве - и прощай, сцена.
Профессиональная непригодность грозила и Нуриеву, когда он расстался с отчим домом и переехал в Ленинград. Его приняли в хореографическое училище, теперь обратившееся в академию, вероятно, не особенно надеясь на то, что из черного татарчонка (тогда всех темноволосых принимали за татар) вырастет герой-принц. Скорее, рассчитывали на солиста пятой линии кордебалета в каком-нибудь национальном театре. Но
жестокие, очень тяжелые дополнительные нагрузки дали превосходный результат. Плюс работа с любимым педагогом – А.И. Пушкиным, у которого Нуриев фактически жил.
В театральную труппу, в
знаменитый Кировский балет, а не в провинцию, Рудольф был зачислен на вполне приличное положение и в короткий срок стал танцевать весь классический репертуар. К 23-м годам Нуриев станцевал все первые партии в классических балетах. Премьер особых не ожидалось; современные танцы – модерн или невинного Баланчина – советским мастерам балета танцевать запрещалось. Творчество "подкреплялось" не слишком устойчивым бытом. Великий танцовщик Махмуд Эсамбаев много лет спустя вспоминал, как покупал дефицит – рубашки и костюм – фактическому премьеру Кировского балета. Что ждало Нуриева после ухода со сцены? Должность педагога-репетитора или балетмейстера в провинции, когда всякое фуэте полагалось согласовывать в райкоме?
В июне 1961 года Кировский балет отправился на гастроли в Париж. На тех парижских гастролях Нуриева засекли сопровождавшие поездку служащие Лубянского ведомства. На нетрадиционное "разложение" танцовщика у себя на родине закрывали глаза, но вот разлагаться за ее пределами с иностранными гражданами мужского пола строго запрещалось. И те, с кем Нуриев разлагался под небом Парижа, объяснили Руди,
в какую дверь в аэропорту нужно войти, дабы попросить политического убежища и свободы.
Свободы и денег Нуриев на западе получил очень много. Его по праву называли самым богатым танцовщиком мира. Он обладал не только выдающейся техникой, у Нуриева имелась редкостная выразительность танца, он умел говорить телом, выражать им глубинную сущность музыки. Руди считал, что за это надо платить и платить очень хорошо. Первоначально
Нуриев много танцевал в Лондонском королевском балете, но все же постарался не связывать себя с определенной труппой, как это неизменно было в Советском Союзе. Постепенно Нуриев стал танцевать не только классику, но и современный ему балет, с тех пор давно уже ставший почти классическим.
Танцовщик снимался в кино, искал себя в драматических ролях, но главное – он ставил балеты. Мужской танец он доводил до совершенства, выдвигая на первый план именно героя, а ведь первоначально в танцах мужчине отводилась роль двигающейся подставки для балерин.
Впрочем, на западе Нуриевым больше интересовались не знатоки балета. Желтая пресса постоянно снимала с танцовщика всю одежду. Опубликованы весьма солидные, с подробностями труды, где дается полный список его друзей вне сцены. В известной мере это объясняется тем, что СПИД, который Нуриев где-то подцепил, в те времена считался за новинку и вызывал повышенный интерес публики.
Последние годы жизни ослабевший от болезни танцовщик старался не показываться на публике. Благо, у него для этого имелось немало уединенных владений, вплоть до морского острова. Незадолго до смерти, на волне перестройки и гласности Нуриева пустили на родину, проститься с умиравшей матерью. Тут заодно выяснилось, что его настоящая фамилия не Нуриев, а Нуреев, что дела особенно не меняло. Просто, как водится, возникли многочисленные проблемы с завещанием, а наследовать было что.
Нуриев, кроме недвижимости, собрал уникальную художественную коллекцию.
Великий танцовщик старался быть неподражаемым во всем. Так и его могила, вернее надгробие, уникально и на удивление отражает внутреннюю сущность Нуриева, умевшего в танце летать над землею. Его могильный холм укрыт драгоценным восточным ковром, сделанным из драгоценной смальты. Думал ли его создатель о таинственном ковре-самолете – не знаю.
Материал подготовил Алексей Буторов