- Я в театре в антрепризе играю черного волка, поэтому у меня не было альтернатив: мне позвонили и сказали в хорошей компании озвучивать роль. Я делал это профессионально – делал это на сцене, делал это в мультике. А на острове (в программе "Последний герой" – прим. Дней.Ру) я роль черного волка играть отказался. Потому что на сцене это понарошку, в мультике это понарошку, а там я должен съедать женщин и детей не понарошку. Поэтому я от этого дела на "Последнем герое" отказался. - Чем вы могли бы объяснить напряжение, вызываемое вами на "Последнем герое" у остальных участников?
- Это очень просто: продюсеры звонили мне во Францию и долго уговаривали меня, предложили деньги. Другие участники ехали туда за раскруткой и желанием проверить себя, а я себе все доказал, поэтому согласился на ту сумму, которую я хотел за неделю в Панаме. А оказалось, что продюсеры планировали довести меня до финала, чтобы потом Джигурда проиграл настоящему герою, парню с улицы, что называется. - Вы об этом знали?
- Меня об этом не предупредили, но не это главное, мне рассказали совсем другие правила игры – что там испытания и что моя команда решает, кого убирать из игры. Я тогда согласился, но когда привезли вместо острова в тропики, где была колючая проволока, и из всех печатных изданий и из эфира это вырезали. Охранник стал за этой колючей проволокой всех "строить", такая лагерная система: за черту не выходить, кто зайдет за черту, вылетит из игры. - Прежде с вами случалось что-то подобное?
- У меня аллергия на такие разговоры с советских времен – я выходил на площадь в советские времена, и на Ваганьковское, и пел свои песни, Высоцкого, Галича. Вставлял клизму советской власти, что называется. Мне ломали пальцы за песни, исключали из института – я не позволял никому с собой так говорить. А здесь я попадаю в ситуацию, совершенно для меня непонятную. Я, естественно, тут же взбунтовался, тут же перешел за эту черту. Сразу взял и сказал в камеру: "Я подписывался на "Последнего героя", а не на это", и высказался по-русски, настоящим, могучим. Дал охранникам, как это называется по-русски, звездюлей.
- Этого не было в кадре.
- По телевизору все наезды охранников вырезаны, оставили только мой ответ. Тут же выбежали продюсеры из-за кустов, из-за колючей проволоки: "В чем проблема, вы же нам игру срываете!" Я сразу сказал, что на эту игру не подписывался, что это за беспредел! Камеры выключаются, и мне звукорежиссер говорит: "Вернитесь в зону!" Я им говорю: "Вы охренели все!" Все переночевали – на 21 человека дали 19 спальных мешков. Изначально все было построено так, чтобы людей выводить из себя. Вышел я из игры, когда на следующий день нас сгрузили с вертолета на баржу, и хлынул тропический ливень. В течение часа я развлекал ребят своими ранними стихами хулиганскими – предварительно, кстати, построив "халабуду" для девчонок, что тоже не показали по телевидению. И песни мои не показывали, когда я пел ребятам, все подпевали, и я говорил, что я им не конкурент. Я вообще приехал максимум на 10 дней, пока Марина (жена Никиты, - прим. Дней.Ру) была в Японии на гастролях.
- Словом, вы собирались уйти оттуда пораньше?
- Да! Ксюша Собчак объявила правила игры, которые совершенно отличались от того, что говорили мне. Мне говорили, что первый доплывший до острова получает приз и защитный тотем, которым он может потом спасти участников игры и себя. Игра началась. Все прыгнули в воду, я смотрю – Витя Ерофеев стоит. И я стою, думаю, нифига себе, я должен сейчас прыгать в воду, расталкивать женщин и детей, которым от 18 и после 50?! Я в камеру так и объяснил, все, что вырезали из эфира.
- В "Короле ринга" все было по-другому?
- Его устраивали те же продюсеры. И мне дали перчатки за 3 недели до первого боя, в то время как Серега Чернышев и другие ребята по полгода тренировались. Я выходил на бой с молодыми ребятами, которые на 10 кг меня тяжелее, моложе на 10-15 лет, подготовленней, - я выигрывал и дошел до финала. А на "Последнем герое" все по-другому... Два дня нас с Виктором Ерофеевым продержали на острове и не давали ни телефонов, ни компьютеров. Мы отказывались продолжать игру. Приехали сюда – мне звонят, и вся пресса выходит: "Джигурда и Ерофеев струсили, сбежали с "Последнего героя". Хотя мы ушли и дали возможность людям с улицы продолжать игру, которых бы убрали вместо нас, а они мечтали, может быть, об этом как о рае (хотя это совсем не так). И даже Эвелина Бледанс, которую я уважаю и люблю как актрису и как женщину, глупость сморозила там на острове, а потом сама же вышла из игры, сказав, что не желает играть по жестоким правилам и глотки перегрызать соплеменникам.
- Это как-то повлияло на вашу дальнейшую карьеру?
- У меня слетело несколько проектов, которые намечались. Слетели именно из-за этой отрицательной рекламы. Но все тайное становится явным, и я спокойно к этому отношусь, бывали времена, когда было хуже: меня насильно привязывали веревками к кровати и кололи транквилизаторами за мои выходы на площадь. 21-й век на дворе, и сейчас издания и радиоэфиры пишут правдивую информацию.
- А вы не боялись, что ваш образ бескомпромиссного человека сможет как-то отразиться на негативном восприятии вашего мультипликационного героя?
- В критические моменты я не думаю о последствиях, я поступаю спонтанно, называю это "спонтанный сталкинг". Мне подсказывает интуиция и душа, что нужно делать в этой ситуации. Меня можно в этот момент убить, но я буду настаивать на своем. Когда меня обманывают, я, что бы со мной ни делали, стою до конца и не боюсь, что мой образ пострадает. Те, кто знает Джигурду и любит искренне, прекрасно понимают, что это полный подвох. А те, кто любит поверхностно, говорят: "Ой, мы разочаровались в Джигурде". Значит, так должно быть, ибо сказано: "Не сотвори себе кумира". Очень многие актеры и певцы становятся заложниками такой дешевой популярности, когда их любят, а потом тут же предают.
- А почему вы тогда участвуете в шоу, но не снимаетесь в кино?
- Если бы меня звали в кино, я бы шел. Если бы я был востребованный и снимался в кино, нафиг мне нужно было идти и получать по морде?! Мне дважды нос сломали на "Короле ринга". Когда меня спрашивают, зачем, я отвечаю: у меня дети от предыдущего брака, которых я содержу и помогаю им жить, и они на моем обеспечении. Мне нужно зарабатывать деньги.
- Почему так происходит, почему не зовут?
- Все прекрасно понимают, что характер у Джигурды сложный. Но я вам напомню, что и в Голливуде есть артисты со сложным характером, их все боятся. Но когда находятся смелые режиссеры, они приглашают, не боясь каких-то внутренних трений, и знают, что найдут с артистом общий язык. Тогда получается гениальное творение, как это получилось в фильме "Любить по-русски". Да, это сказка, лубочная версия, это и сам Матвеев говорил. Но его все отговаривали – не берите Джигурду, он был диссидентом. Мы с ним пообщались, он категорически сказал: должна песня Джигурды стоять и он должен там сниматься. Тогда мы сняли, и все подходили, благодарили и говорили: мы были категорически против твоего участия, а сейчас понимаем, как фильм проиграл бы, если бы тебя не было. Это законы массового искусства, когда легко и свободно делается жевательная резинка и десерт. А для того чтобы получилось глубокое произведение, нужно потрудиться и сердцем, и душой, нервы затратить.
- Значит, вы занимаетесь проектами духовного свойства?
- Я снялся сейчас в авторском фильме с Арменом Джигарханяном. Фильм молодого режиссера Игоря Парфенова, называется "Распятый". Я сыграл философа, рыцаря в Средневековье, по произведениям Льва Николаевича Толстого, которые были запрещены в царские времена, потому что идея человека-творца, человека, тождественного Христу, поднималась Толстым еще в начале 20-го века. Но это сложная духовная тема, которую, естественно, массовое сознание еще не поднимает. Может, благодаря кризису поднимет, потому что в эти моменты люди будут искать настоящее и выход из сложившейся ситуации. А публично оболганными честные люди были всегда – это было и в советские времена, в случае с диссидентами. И академик Сахаров, которого рабочий класс и народ покрывали всем и вся, а в итоге все закончилось реабилитацией. Поскольку я мудрый и у меня есть опыт, я иду прагматично, зная, что все станет на свои места и будет достоянием общественности.