О том, что будет "Евровидение", мне напомнил новостной выпуск федерального канала за несколько дней до его начала. Что от России едет Лазарев, узнала тогда же.
Это 10 лет назад, когда оканчивала школу, поступала в институт, я действительно следила, ждала, болела, потому что очень любила музыку и надеялась услышать новые шедевры. Но вскоре поняла, что больший интерес у меня вызывает голосование. Именно тогда и начиналось главное шоу – не во время концерта, а при подсчете голосов. С каждым годом ожидания увидеть новую АВВА становились совсем уж наивными и в итоге исчезли вовсе. Тем смешнее наблюдать то невероятное внимание к этому конкурсу со стороны прежде всего СМИ. Обидно за музыку. Становится печально от того, что на конкурс мы зачастую отправляем едва ли не самых именитых наших артистов, тогда как остальная Европа ограничивается начинающими исполнителями, для которых это "проба пера". Хочу оговориться сразу, не обижая ни одну из стран. Я сейчас говорю не о Сербии, Украине или Польше. Речь идет о давно зарекомендовавших себя главных "поставщиках" песенных талантов мирового уровня: Франции, Италии и, конечно, Великобритании, которая является особой страной для меломанов и задает популярные музыкальные тренды.
Для нашего же артиста выиграть "Евровидение" – чуть ли не цель жизни. Зачем? Для чего? Реализовать собственные амбиции? Пожалуйста. Но нужно ли это стране и надо ли ею так откровенно прикрываться? Ведь очень удобно: проиграл – виновата политика, выиграл – великий я. Уверена, что как бы утопичны ни были наши желания оставить музыку или спорт высших достижений вне политики, это невозможно. Кто платит за музыку, тот девушку и "танцует". Или заставляет других танцевать под эту музыку. Так было, есть и будет. Музыка, как и спорт, точнее соревнования, рейтинги и прочее масштабное, приковывающее к себе огромное внимание, – важнейшие инструменты воздействия на аудиторию и инструмент управления в угоду своим каким угодно целям – политическим, эстетическим, националистическим и – не в последнюю очередь – чисто экономическим. Последние события в спорте, связанные с допинг-скандалами, – сначала в нашей легкоатлетической сборной, а потом с остальными спортсменами, замеченными в употреблении "витаминки" мельдония, – лишь тому подтверждение. Я ни в коем случае не хочу снимать ответственность с наших ведомств и ответственных лиц, призванных контролировать, регулировать и не допускать подобных ситуаций. Но то, с какой скоростью и массированной атакой скандал развивался (и не утихает), какие жесткие санкции последовали, да еще и в преддверии Олимпиады, не оставляет никому сомнений в их политическом окрасе.
Для примера избирательности Всемирного антидопингового агентства (WADA) разбавлю эмоциональность сухими фактами. Есть такой американский легкоатлет Джастин Гэтлин. Олимпийский чемпион, дважды серебряный и дважды бронзовый призер Игр, двукратный чемпион мира. И запомнился бы он своими безусловно выдающимися результатами. Но, к сожалению, зачастую его результаты носят слишком уж сомнительный характер. Первый раз он попался, будучи еще юниором. Второй раз – в 2006 году в ранге олимпийского чемпиона. По всем правилам ему грозила пожизненная дисквалификация. Но за сотрудничество с Американским антидопинговым агентством (УСАДА) срок дисквалификации сократили до восьми лет. А в 2007 году – еще в два раза. В итоге на последнем чемпионате мира по легкой атлетике Гэтлин в возрасте 34 лет (что для спринтера очень много) становится вторым. Вторым и не пойманным. Еще один не менее резонансный случай – американский легкоатлет Тайсон Гэй, четырехкратный чемпион мира, попался в 2013-м на допинге. По правилам ему грозило два года отстранения от соревнований, но за сотрудничество с УСАДА он получил лишь год. Весьма показательна была реакция величайшего спринтера в истории Усейна Болта, который в своем интервью заявил, что Гэй должен был быть отстранен пожизненно и соревноваться с ним он больше не хочет. Таких примеров предвзятости можно привести достаточно, чтобы убедиться в том, что спорт высших достижений – это, конечно, политика и что "танцуют девушку" сегодня США.
В связи с этим снова возвращаюсь к своему вопросу: для чего нашим профессиональным музыкантам конкурировать с любителями, тем самым ставя под сомнение свой профессионализм? Для чего нам создавать видимость важности и необходимости победы, когда никто в ней не нуждается? Для чего реализовать чужие амбиции путем новых информационных разборок? Повторю, конкурс в его сегодняшнем виде мне совсем не нравится. По-настоящему хорошей песни или запоминающейся мелодии, которую хочется мурлыкать под нос, нет. Поэтому, если уж отправлять кого-то в тренировочных целях на европейские подмостки, то, например, органично смотрелись бы там участники шоу "Алло, мы ищем таланты". Новые правила подсчета голосов, непрозрачные, изрядно запутанные и не оставляющие совершенно никаких сомнений в ангажированности так называемых профессиональных национальных жюри, не дают никаких поводов для надежды на справедливое судейство в будущем. Как так получилось, что согласно зрительскому голосованию победил представитель России, профессионалы поставили на первое место австралийку, а главный приз получила песня о трагедии 1944 года? Как могли присудить ноль баллов так называемые профессионалы исполнителям, которые получили высшие оценки зрительских симпатий? Политика и деньги – ответ очевиден. И от этого только обиднее.
Кстати говоря, идея предложить самому успешному промоутеру "лабутенов" в мире – шоумену Шнуру отправиться в следующем году в Киев также не лишена оснований. Пора начинать играть свою музыку, пусть она кому-то не понравится, зато танцевать под нее будут все. P.S. C 1958 года раз в четырехлетие проводится Международный конкурс имени П.И. Чайковского. В 1998-м году его в возрасте 23 лет выиграл Денис Мацуев. Сегодня он по праву считается одним из величайших пианистов современности. Лауреатами конкурса становились представители Японии, Армении, Румынии, США, Китая, Южной Кореи, Бразилии и других стран. И каждый раз все, кто следит за конкурсами пианистов, виолончелистов или вокалистов, остается пораженным красотой искусства. И неважно, какую страну представляет конкурсант, важно кто его учитель, чей он выпускник, какие национальные черты он сумел привнести в копилку мировой исполнительской культуры. Конкурс здесь – второстепенное. Это повод собраться и приобщиться к настоящему искусству, настоящей музыке, которая, без сомнения, вне политики, вне границ и национальных пристрастий. Великий Гергиев это совсем недавно снова доказал.